Веледар

— Коли есть, чего воспитывать, то конечно, — хмыкнул наемник, отчего Митя раздулся, как индюк, едва сдерживая свое возмущение.

— Ну, знаешь! — наконец выдохнул он. — Мечом ты, может, и лучше меня машешь…

— Может? — уже откровенно потешался Вель.

— …но в шашки я тебя обойду, как делать нечего! — припечатал бугровщик и очами засверкал для острастки. — И победу эту я посвящу невесте своей… Ой! — он схватился за челюсть одной рукой, другой же слезы, на глазах выступившие, утирать принялся.

— Я понимаю, Митя, — зашептала я ему на ухо, пока его зубной болью гнуло. — Что сказанного не воротишь. Но давай о том, что я твоя «невеста», мы пореже поминать будем. Идет?

— Идет, — прохныкал бугровщик. — Отпусти только, мочи нет!

Я шевельнула украдкой пальцами, развеивая порчу, и строго посмотрела на Веля, который светился, как начищенный медяк.

— Что? — он смело встретил мой взгляд и улыбнулся ямочками.

— Лицо попроще сделай, — фыркнула я и пошла дальше, к показавшемуся уже в конце улицы дому знахарки, будучи почти уверенной, что мужики за моей спиной озадаченно переглянулись и плечами пожали, дескать «девки, кто их поймет».

Янина собиралась куда-то, платок на голове поправляла. Увидев нас, улыбнулась тепло, махнула рукой на стол:

— Отобедайте, чем бог послал. А я в храм пойду.

— Недурно у вас тут бог посылает, — Митя радостно потер ладони, оглядывая предложенные угощения, чем заслужил укоризненный взгляд от Веля.

— Бог милостив, — на полном серьезе заявила знахарка, пропустив хамство бугровщика мимо ушей. — Он с нами дарами своими делится, и нам делиться велит. У нас тут так принято — жить в согласии и помогать друг другу. Я лечу гончара, а он мне посуду несет. Лечу коровницу, а она мне — молоко да масло, и так во всем.

— То есть, у вас тут натуральный обмен? — прищурился Митя. — Денег не берете?

— А зачем они, милый? Разве деньги есть можно? И зимой холодной они тебя не согреют, а согреет печь, сделанная местным мастером, у жены которого я все роды принимала.

— А как же нам тебя за постой благодарить?

— Я от всей души вам помогаю и благодарностей не требую, но ежели ты умеешь чего руками делать…

— В этом я не силен, — покачал головой Дмитрий. — Я больше головой работаю.

— Особенно, когда дело до еды доходит, — не преминул поддеть Вель.

— Вот любишь ты все опорочить! — взъелся на него бугровщик под заливистый смех знахарки.

— Ешьте да об оплате не печальтесь, — вымолвила она, уже за порог выходя. — А как вернусь, беседой меня побалуете. Расскажете, как там в столице дела…

Мы остались в доме Янины втроем. Мужики накинулись на еду, а мне кусок в горло не лез. Я все обдумывала слова кузнеца, а теперь еще и знахарки.

— Эх, коли б я знал, что тут такое село замечательное есть, — Дмитрий откинулся на лавке и довольно похлопал себя по набитому животу. — Денег никто не берет, в кого ни плюнь — мастер… Вы бы их скотину видели! Лоснится так, будто сам Велес промеж рогов целовал.

Я слушала его сытые речи и решалась на важный разговор. Веля точно в известность надо поставить. Да и Митю, он же с нами теперь, не стоит от него такие вещи утаивать. Вот только что я собираюсь им сказать? Доказательств никаких, одни догадки, и зря воду мутить не хочется…

— Ну, что? Сыграем? — тем временем предложил Велю бугровщик, выкладывая на стол тавлею.

— Давай, — кивнул тот.

— На что играть будем? Просто так ведь не интересно.

— А на что ты хочешь?

— Ну… — Дмитрий скосил на меня блестящие глаза. — Ежели выиграю, сестрица твоя меня поцелует.

Я под столом быстро положила руку на колено наемника, а то он уже с лавки привставать начал, и предложила Дмитрию другую награду:

— Выиграешь — я тебя в жабу обращать не стану. Как тебе такое поощрение?

— Тьфу на вас, — опечалился Митя, но все равно принялся фигурки на доске расставлять.

А фигурки эти были знатные, кто бы сомневался. Выточены из дерева с соблюдением самых мелких деталей, да раскрашены даже: ярл в богатых одеяниях, пешие с маленькими мечами, гордый воевода с секирой…

— Отдаю тебе право первого хода, — Дмитрий щедрым жестом обвел доску и выжидающе уставился на Веля.

— Давненько я не играл, — наемник потер подбородок, а затем двинул вперед на две клетки ярлова пешего.

— Рано ты оправдываться начал, — хмыкнул бугровщик, повторяя за ним ход. — К тому же, я тоже давненько за доску не садился.

— Насколько давно? — наемник двинул своего витязя на одну линию с пешим.

— Да почитай с зимы. Я этим раньше зарабатывал неплохо в трактирах.

— Чего ж перестал? — Вель взялся за фигурку воеводы, нагнетая игру.

— Охоту отбили, — поморщился бугровщик, ставя своего воеводу перед ярлом и тем самым рубя хитрый замысел Веля на корню. — Мужик один как-то упер с доски мою вешу, когда я отвернулся. Думал, не замечу. А я заметил на свою беду. Говорю ему, мол, верни на место! А он спорит. Ты, говорит, никак пьян, съел я твою вешу тремя ходами ранее.

— Ну-ну, — подбодрил его наемник, поддерживая своего воеводу конным.