Велес

Само собой, собрат гоаулд тут же попытался забраться в сумку Колояра, но, весьма условно говоря, получил по морде дверью. «Занято, блин», — возмутился такой наглостью Александр. На этот раз его поняли и затихли. Колояр быстренько и где-то даже бодренько пошаркал в деревню, воодушевленный чем-то сродни самому себе придуманной важной миссией. Впрочем, особо долго шаркать не пришлось. Где-то минут через сорок он встретил отряд витязей Кощея, и дальнейший путь проделал на носилках, сделанных из пары посохов и ремней. Единственным недостатком подобного способа передвижения оказалась сырость. Никто из джафа не посмел забрать сына божьего, зато все точно знали — его надо увлажнять. «Ну зараза мелкая, если я из-за тебя еще и его простуду лечить буду, точно сожру», — пообещал собрату Александр. Тот проявил удивительную сообразительность, сжавшись и попытавшись стать как можно менее заметным. «То-то же», — мысленно, не без самодовольства, фыркнул Александр.

От мелкого гоаулда Колояра избавили лишь в деревне. Сотник лично, со всей почтительностью, на которую был способен, и аккуратностью, какой мог добиться от мозолистых ладоней с крепкими пальцами, пересадил сына Кощеева в большой горшок, заполненный теплой водой. Выдохнув и утерев пот, он забубнил молитву, накрыл крышкой сосуд, обернул его чуть не в десять слоев полотенцами и поспешил на Хатак, так сказать, лично рапортовать об успехах в деле спасения потомства Кощеева. «Этот точно себя героем выставит», — довольно потер ладонями Александр. Разумеется, в фигуральном смысле потер. Впрочем, не важно.

Куда интересней оказались несколько неожиданные для него последствия. Сотник доложил о результатах набега ворога лютого. Рассказал о себе любимом, героически его отразившем. Получил награду по совокупности достижений и увиделся с дочкой. Василису интересовало только одно — как там ее Колоярушка. Отца подобный интерес не обрадовал, но врать он не стал, рассказал о ранении и том, что идет боец на поправку. Так оно и было, лежали себе Александр с Колояром, выздоравливали.

Первый тело латал и спешно запасы пополнял, пребывая в состоянии глубокого транса, второй душой болел. Сначала с любимой разлучили, но там хоть надежда была, теперь еще отца и кучу друзей потерял. Жить Колояру, мягко говоря, не хотелось. Он бы и впрямь мог дойти до серьезных мыслей о суициде, если бы не Александр, периодически влияющий на гормональный фон носителя и изредка выходящий из транса, чтобы направить мысли Колояра на позитивный лад. Тем не менее, парень страдал, причем, в одиночестве. Сотник назад не спешил, а кроме него — не до Колояра всем было. Много кто родных и близких потерял, все же целых два десятка витязей полегли и немногим меньше юных джафа пали. Совсем бы захандрил Колояр, но его спасла от тягостных мыслей и дум Василиса.

— Я из пирамиды сбежала, — сообщила она с порога, и маленьким смерчем ворвалась в избу.

— А… — только и смог выдать Колояр, расплываясь в улыбке и забывая обо всех печалях и невзгодах.

Вышедший из транса Александр, обнаружив гостью, мигом прошерстил память носителя и выразился длинней и определенней. Он мысленно протянул одно емкое матерное слово, характеризующее самку собаки легкого поведения в человечьем обличии. И нет, это он не Василису так охарактеризовал, а ситуацию в целом. Последствия юношеской влюбленности, снесшей к хренам собачьим оковы здравого смысла и заглушившие ор банального инстинкта самосохранения, могли оказаться плачевны не только для парочки, но и для одного конкретного гоаулда.

Примечание к части

xbnfntkm13, бечено

Глава 5

Пока парочка влюбленных ворковала, Александр прокручивал в разуме возможные варианты действий, и все отчетливее понимал — разумных всего два. Он мог либо бежать, либо брать под контроль носителя, хватать девчонку и тащить ее к Кощею. Первый вариант не устраивал по массе причин, начиная от статуса шолвы в глазах других джафа, и заканчивая маловероятностью побега как такового. Второй… «Да гоаулд я или погулять вышел? У меня тут те еще темные века, так и веди себя соответственно!» — Александр отбросил моральные сомнения, и уже приготовился хорошенько врезать по сознанию Колояра, с последующим перехватом управления телом, но тут дверь избы распахнулась, знатно так бахнув об косяк, и в нее ворвался сотник.

— Тятя! — завизжала Василиса.

— А… — успел вскочить и прикрыть ее своим телом Колояр.

«Мать-перемать!» — кратко успел подумать Александр. Отец Василисы с ходу выстрелил из зента, отправив его и носителя в беспамятство. Вернее, Колояра в беспамятство, а Александра в состояние путающихся мыслей и помутнения сознания. На их счастье, сотник не стал добивать ухажера дочери. Приголубив девицу разрядом, он закинул ее бесчувственное тело на плечо и утащил домой, вправлять мозги через седалище, чтобы впредь не портила отцу карьеру.