Велес

И очень хорошо, что этим занялся именно Велес. Вряд ли бы кто-то иной смог прийти к сделанным им выводам. Не потому, что он был таким уж умным или гениальным, нет, все много проще — он имел опыт иной жизни. Когда-то он был Александром. Человеком из иной эпохи и иного мира. Тот же Красномир со Святогором и остальные знали о многом с его слов, но это был лишь пересказ, и даже просмотревшая память Фрея… Для нее все это оставалось интерактивным кино с полным погружением, сном наяву и много чем еще, но все же не жизнью в полном смысле этого слова.

Все началось с инициативной разработки молодых оружейников, попавшей на стол к Велесу стараниями генерала Вятича. Он крайне заинтересовался системами противокосмической обороны, вернее, наработками подчиненных Эразма и Ярополка по данной теме. Против кораблей рейфов, лишенных защиты силовых полей, могли эффективно работать ПКО использовавшиеся в ловушке для флота Аида, но с использованием трофейных технологий, щиты Хатаков становились куда меньшим препятствием, чем было раньше. Вот именно этот вопрос он и обсудил с оружейниками. В результате спонтанного мозгового штурма родилась парочка перспективных идей, которые быстро оформились в проекты и добрались до Велеса. С этого и начался его крайне извилистый путь размышлений, приведший к далеко идущим выводам и последствиям, коснувшимся всей военной доктрины Империи.

Чем комплекс отличается от системы? Упрощенно говоря — автономностью и автоматизированностью возможностей. На Виктории дивизионы ПКО собирались из комплексов, которых делали системой возможности гоаулдов к мыслесвязи с техникой и друг другом. Из-за этого требовалось много джафа, и именно поэтому во время уничтожения флота Аида армия понесла столь высокие потери. Что же предлагали Кулибины Ярилы и Эразма? В сущности, ничего сверхординарного — автоматизация и разнесение систем поражения, наведения, сопровождения и управления. В итоге и персонала на порядок меньше требовалось, и огневую мощь системы ПКО нарастить удавалось, да еще и в целом получалась кое-какая экономия. Все вместе — достойный результат, вполне годный для внедрения, да еще и довольно мобильный, так как специализированные платформы можно через звездные врата перебрасывать.

Что же сделали подстегнутые Вятичем оружейники? Поработали с поражающей компонентой системы ПКО. Во-первых, они заменил плазменные орудия на пушки рейфов. Причем, тут возникло сразу два подхода. Один предполагал использование снаряда с приправой из высоких энергий. Но трение об атмосферу планеты никто не отменял, поэтому часть заряда уходила на создание силового поля. Без него оказалось невозможно поражать цели на орбите и за ее пределами. Другой подход предлагал использования управляемых снарядов. В общем-то все то же, только стрелять предлагалось подобием небольших ракет. Во-вторых, были разработаны новые торпеды, которыми предполагалось поражать корабли противника. Тут оружейники опять же вдохновлялись снарядами рейфов, но по факту — пытались повторить дроны лантийцев.

По сути, они сделали матрешку, внутренняя часть которой несла боеголовку ракеты, такую же, какую использовали ПКО Виктории в битве с Аидом, но тут они учли момент с атакой истребителей и алакешей прятавшихся на спутнике. Конкретно тот момент атаки в тыл распавшегося строя, когда тяжелые глайдеры смерти работали на пределе мощности орудий и своим огнем локально ослабляли и без того просевшие щиты вражеских Хатаков. Внешняя часть «матрешки» обеспечивала работу шести излучателей, но не стандартных, а особенных. Давно известных гоаулдам, но обычно не применявшихся. Во всяком случае, массово. Фактически, речь шла об ионных орудиях. Они прекрасно просаживали щиты и относительно легко нарушали их структуру в локальной области, но при этом имели крайне ограниченный радиус действия. Одноименные заряды банально отталкивались друг от друга, что крайне быстро нарушало целостность пучка и самым негативным образом сказывалось на его убойности. Вот только для торпеды или ракеты подобное не играло роли.

И все бы хорошо, если бы не два «но». Во-первых, изготовление подобного боеприпаса занимало много времени и было весьма трудоемким. Во-вторых, цена в наквадаховом эквиваленте получалась если не заоблачной, то явно избыточной по отношению к расчетной эффективности. Тем не менее, представленный проект Велеса заинтересовал, можно сказать, зацепил, и породил изобретательский зуд. Не простой, а поддержанный воспоминаниями, всплывшими по цепочке ассоциативных связей. Он и сам толком не заметил, как слился разумом с целым кластером вычислителей и взялся за работу.