Велесова ночь

– Только мне показалось, что Варвару что-то беспокоило. Странная она стала, то рада-радешенька, то глаза печальные и от испуга шарахается.

Анна тут же встрепенулась.

– Что с ней случилось?

– А вот это мне неведомо, – развела руками Прасковья.

– Мне придется вернуться и опросить всех ваших слуг, – как бы извиняясь произнесла Анна.

– А зачем это… – открыл было рот Лыков, но на этот раз получил такой сильный тычок в бок, что даже крякнул от неожиданности.

– Милости просим, – почти пропела Прасковья Игнатьевна, – что скажете, то и выполним, для нас ваше слово – приказ.

– А кто-нибудь из вас спускался в подклет?

Все только руками развели.

– А что нам там делать? – удивился Лыков. – У слуг своя жизнь, у нас своя.

– Я припасы с утра проверяю, а во всем остальном на Варвару как на себя полагалась, – пояснила Прасковья Игнатьевна. – День был особенный, так я духовные стихи Мише с Васенькой почитала, а потом на покой пошли. Ночь-то была непростая, опасная ночь!

– Это вы про Велесову ночь говорите?

– Про нее, – кивнула головой Прасковья и отвела глаза. – И Варваре сколько раз говорила, судьбу не искушать.

– Вы запрещали ей гадать? – удивилась Анна.

– Так разве запретишь, – развела руками Лыкова.

– Да все это бабьи побасенки! Велесова ночь! Домовые с кикиморами! – возмутился Михаил Степанович.

– Какая дикая страна, только дай волю, в лес побегут своим идолам молиться! – по-итальянски промолвил Луиджи, и братья понимающе переглянулись. Анна сделала вид, что не услышала, зато Лыков бросил черный взгляд, словно прекрасно понял, о чем перемолвились гости.

Понимая, что сегодня ей больше ничего не удастся добиться, Анна откланялась, предпочитая привести все свои мысли в порядок в собственной светлице. Верная Василиса, отсутствовавшая все время, пока ее госпожа провела в гостиной зале Лыковых, появилась именно в тот момент, когда Анна готовилась садиться в легкий возок. Но обратный путь провели молча. Анна думала, а карлица боялась потревожить хозяйку. Анну же не покидало ощущение, которое возникло только что в усадьбе. Ей стало казаться, что между ней и остальными выросла солидная, надежно сработанная стена молчания. И ничем эту стену не пробить, не проломить. Во всяком случае, никакой ниточки у нее не было и давать ее никто не собирался. Впрочем, в одном она была точно уверена: всем участникам было что скрывать. А значит, разобраться будет сложнее обычного. Ну что ж, бодро успокоила она себя, умение распутывать клубки у нее было, да и терпения было не занимать.

Вернувшись к себе, решила порасспросить подробнее Василису. Карлица явно отлучалась не зря.

– Барыню слуги любят?

– Как тебе сказать. Не злая она, Прасковья Игнатьевна, добрая и Бога боится, зла никому не причинит. Варвара ее правой рукой была. Кто говорит, что их водой не разольешь, а кто, наоборот, все про какие-то размолвки, мол, Варвара много на себя брать стала и Прасковьи Игнатьевны приказы все чаще оспаривала.

– И ей за это ничего не было? Варвара хоть и ключница, но простая холопка, неужели ее на место никто не ставил?

– Да, вроде, хозяйка ее усмирила. Прасковья Игнатьевна хоть на вид и глуповата, но не так проста, как кажется.

Так, похоже был конфликт между зарвавшейся холопкой и женой дворянина Государева двора. Хотя, если поразмыслить, такое бывало часто, и, если ключников и ключниц из-за этого убивать, всех хороших слуг перевести можно.

– А что про дворянина говорят?

– Разное, вроде последнее время посмурнел, раньше такого с ним не случалось…

– Причину такой тоски знают?

– Кто что говорит: одни на Василия кивают, мол, никак не удается к двору пристроить, другие про какие-то заботы толкуют.

– Кто такая Евдокия?

– Раньше Василия кормилицей была, потом в Варварины помощницы выбилась, а теперь и вообще заместо ключницы стала.

– Ты ее видела?

– Ну а как же, ее не заметить трудно, на голову всех выше, даже мужиков, и тех перегнала. Здоровая! – не без зависти произнесла Василиса, явно вспомнив про свои крошечные размеры.

– Как она к Варваре относилась, знаешь?

– Соперничала, еще в первый вечер спорила с ней.

– О чем?

– Запамятовала, – после недолгого раздумья огорченно призналась Василиса.

– Что про Варварину смерть говорила?

– А то говорила, что и другие говорят: мол, ни слухом ни духом не ведает, что случилось!

– Не ведает, говорит, а зачем тогда приказала Варварину каморку убрать? Вроде особой любовью к той не пылала, зачем тогда скрывать, что покойная гадала в ту ночь? Какая ей разница, похоронят Варвару по-христиански или нет?

– Одно дело не любить, боярыня, а другое дело смерти лютой желать, и чтоб как собаку за церковной оградой зарыли! – резонно возразила Василиса.

– Ты права, – согласилась Анна.

– А кто Варварину каморку первым открыл, знаешь?

– Вроде Артемий, умный мужик, он у Лыковых за управляющего, и Степанида, потом Глашка прибежала, она вроде неподалеку была.

– Глашка? – удивилась Анна, – разве дворовые девки в доме ночуют?

– Правда, твоя, не ночуют, – согласилась Василиса, – порасспрашиваю-ка я ее.

– Не надо, сама расспрошу.