Велесова ночь

Время текло, Софья оставила на время свою верную боярыню в покое. Анна знала, что Бусыгина окончательно перебралась в выделенную ей светелку, значит Софья добилась своего. Тем временем она получила долгожданный ответ от Паоло. Полдня потратила на расшифровку, хотя игра уже не стоила свеч. Монах перевел недостающие фрагменты заветного зороастрийского рецепта, хотя и предупредил: "Дорогая Анна, я выполнил твою просьбу, хотя и кажется мне, что задуманное тобой и твоей государыней до добра не доведет. Я знаю, что сильные мира сего не любят слово предписанное, предпочитая суду божьему собственную волю. Только знают ли они последствия и если бы знали, отважились бы? Хотя не возьму на себя смелость осуждать кого бы то ни было, ибо Господни пути неисповедимы. Мы, смертные, можем только предполагать и догадываться, но никогда точно всего не узнаем…"

Анна прочитала слова своего учителя и грустно улыбнулась. Он как всегда был прав, но у Софьи была своя правда, и только она существовала для византийской царевны. Старательно скомкала письмо, отворила заслонку жарко дышащей печки и не минуты не колеблясь бросила только что расшифрованное послание и, подумав немного, добавила к нему и основное письмо. Ей словно хотелось освободиться от всего этого, перевернуть страницу. Как ни странно, но с Софьей они немного отдалились, во всяком случае Анна чувствовала, что та ей доверяет все меньше и меньше. Может быть, тому виной стало уважение и благодарность Курицына, а может быть, царевна окончательно решила ни с кем своими планами не делиться. Впрочем, так даже было лучше. Анна вновь почувствовала казалось потерянное навсегда чувство свободы. Никто ее не дергал и особенно не требовал обязательного присутствия во дворце. Василиса даже заскучала. Ее верная карлица настолько привыкла находиться в центре всех интриг Великой княгини, что такое отдаление от дел было для маленькой женщины неожиданным и незаслуженным. Анна же этому только радовалась.

Впрочем, время от времени, подчиняясь установленному этикету, она все-таки появлялась в палатах князя и княгини. На этот раз во дворце принимали посольство крымского хана Менгли Герая. "Поганые татарове" на данный момент являлись самыми дорогими гостями Ивана Третьего, его последней надеждой. В кои-то веки интересы крымчаков и московитов сошлись. Великий князь знал, что если перетянет на свою сторону Менгли Герая, то убьет двух зайцев одновременно. Золотая Орда и Литва объединились, если Казимиру удастся то, что он задумал, в игру вступит и Ливонский Орден, давным-давно только ждущий удобного момента. Тогда от Москвы точно камня на камне не останется. Поэтому Менгли Герай, для которого претензии Золотой Орды на обособившийся к тому времени Крымский Юрт давно стали костью в горле, с радостью принял протянутую руку Москвы. Враги у них были общими, а значит от союза они могли только выиграть. А для Ивана вообще Менгли Герай, способный одновременно и оттянуть на себя силы своего заклятого врага золотоордынского хана Ахмета, и солидно потревожить литовцев на юге их немерянного княжества, был спасением.

Анна стояла поодаль и наблюдала за действом. Встречать посланников крымского хана ей было не впервой. В этот момент глаза сами собой выхватили из группы крымчаков знакомое лицо. Ее спаситель собственной персоной! Стоял он несколько в отдалении, и она могла внимательнее рассмотреть незнакомца. Он был высок, на полголовы выше остальных. В лице его в равных и удивительно гармоничных пропорциях были смешаны европейские и азиатские черты. И еще она подумала, хотя тут же от своих нечаянных мыслей отмахнулась постарательнее, что он был удивительно хорош со своими миндалевидными глазами, острыми скулами, чувственным ртом и прямым носом. В кои-то веки она не пожалела о своем визите, с нетерпением ожидая, когда же, наконец, она сможет подойти к незнакомцу, спасшему ей жизнь. Официальная часть закончилась, и гости были приглашены в пиршественную залу. Она пробралась сквозь толпу и подошла к татарскому посольству. Впрочем, больше усилий прикладывать ей не пришлось, крымчак уже поджидал боярыню, поклонился как это было в обычае при европейских дворах и первым завел разговор.

– Ну вот мы и встретились, боярыня Анна Рикарди, – лицо его было серьезным, только отблеск легкой усмешки проглядывал в слегка раскосых глазах, – а вы беспокоились.

– Вы просто исчезли, а мне действительно было очень важно еще раз поблагодарить за мое спасение!

– Бросьте, боярыня, я просто появился в нужном месте в нужный момент и никакого особого геройства от меня не потребовалось. Просто напросто так было угодно матушке Фортуне.

– Значит для вас Фортуна – матушка? Странно. Обычно на нее принято сетовать, – не сдержалась она, начиная догадываться, что в их встрече богиня случая была совершенно ни при чем.

– Просто нужно попасть в ритм ее колеса и Audentes fortuna iuvat (фортуна помогает дерзающим).