Велесовы сыны

Один из его приближенных не торопясь подошёл и поднял засов, на двери центрального входа в монастырские винные погреба. А затем, двери подвала стремительно распахнулись и в обе створки ввалилась куча народу под предводительством Джакомо-библиотекаря.

Хитрый неаполитанец, стремительно ворвавшийся в подвальное помещение, за за один миг сумел оценил обстановку, увидев связанных словно бараны отца-эконома и настоятеля.

Через секунду путы на руках и ногах у обоих несчастных были разрезаны, а они сами оказались окружены теми, кто пришел сюда вместе ним. Поиски пропавшего главы монастыря завершились, и нельзя сказать, что это происходило не совсем вовремя.

Здесь же находились Рене и Эмиль, конверсы, посланные настоятелем прикончить иезуита, в ту роковую ночь, в трапезном зале монастыря.

Сейчас, Дитмар был ему таких же товарищем, чудом избежавшем смертельной опасности и с этим тоже еще предстояло разбираться долго и кропотливо. Но всё это будет гораздо позднее, а сейчас в другом углу винного подвала сгрудились те, кто и должен был осуществить эту казнь.

Настоятель поднялся и взяв в руки услужливо поданный ему кинжал-базелард неторопливо подошёл к Бертрану, который стоял не жив ни мёртв, вжавшись в стену подвального помещения. Улизнуть через боковой проход эти преступники не смогли.

Уходя, Агата заперла дверь на ключ, который она забрала с собой, бросив на произвол судьбы остальных.

Заглянув Бертрану в глаза, Франсуа де Готье произнёс: «Встретимся в аду!» А затем вонзил базелард в глаз предателя до самого основания.

Глава 32. Средневековье. Новые обстоятельства

Глава 32

Не воспринимай жизнь

слишком серьезно —

ты никогда не выберешься

из неё живым.

Элберт Грин Хаббард

Двое суток спустя, после событий случившихся в винном погребе монастыря, в небольшой уютной комнате, рядом с апартаментами настоятеля состоялся роскошный праздничный ужин. Его могло и не быть, опоздай тогда отец Джакомо на самую малость.

Народу за столом собралось, на удивление, немного. Сегодня присутствовали лишь те с кого и начиналась эта история. Не было только бедолаги Хуго и самой Агаты, исчезнувшей из подвала как нельзя вовремя.

За круглым дубовым столом чего только не было, начиная с жаркого из дикой кабанятины, жареной зайчатины, а также фазанов и голубей фаршированных каперсами и орехами. И это не считая салатов, выпечки и прочих атрибутов богатства и изобилия, типа белого хлеба и миндального молока, часто заменявшее аристократам обычное коровье.

С тех самых пор, как баронесса пропала, о ней не было ни слуху ни духу. А ведь, когда-то, без участия этой дамы не происходило ничего важного или заслуживающего внимания в самом монастыре и вообще в городе.

И хотя разыскивать эту даму, никто особо и не пытался, но около ее комнаты и тех местах, где она любила отдыхать, были поставлены усиленные караулы из монастырской стражи. Стерегли больше для перестраховки, но все были согласны с тем, что лишним это, все же, не будет.

Слишком хорошо знали леди Агату все присутствующие и слишком многое связывало её с монастырем. Поэтому, разговоров на эту тему старательно избегали, во всяком случае пока.

Должно было пройти время, чтобы переварить и усвоить последние события.

Воспоминания о той роли, которую она сыграла в захвате настоятеля, были еще слишком свежи и вовсю кровоточили.

Понятно было, что разговаривать по всем этим вопросам придётся по любому, оттягивай не оттягивай. Но глядя на кислою физиономию аббата, никто не решался поднимать эту щекотливую для него тему прямо сейчас, хотя отсрочка тут ничего не решала, а скорее наоборот.

Все терпеливо ждали, когда сам, Франсуа де Готье, коснется этого гнойника. Нарыв, надо было оперировать давным-давно. Слишком много вопросов замалчивалось все это время, щадя самолюбие гордого скандинава. И вот теперь, приходилось разгребать последствия былого бездействия и халатности.

Покойника Хуго, благополучно отпели и упокоили на монастырском кладбище, со всеми положенными по этому случаю церемониями. Поминки справили такие, каких простые конверсы не видели со времени основания обители.

Спустя двое суток, Дитмар и настоятель монастыря встретились, чтобы довести начатое дело до конца. Однако, помимо них, тут были ещё и неаполитанец Джакомо и двое тех самых конверсов, которые сопровождали на стену Дитмара. Хуго был третьим и самым старшим из этой троицы.

Рене, и Эмиль, ухо у которого уже почти зажило, были польщены тем, что о них не забыли, как это обычно бывает, а пригласили сюда оказав доверие и внимание. Больше, никто из обители, подобных милостей не удостоился, что говорило о крайней важности и секретности совещания.

— Говорите Дитмар, что там написали из Ватикана? — Настоятель монастыря подождал, когда Дитмар согласует с Римом случившееся и получит оттуда инструкции. Ситуация зашла в тупик и была близка к патовой.