Велесовы сыны

— У славян заведено было так, что фамилию свою получаешь от того самого предка, что начало положил твоему роду-племени. Потому и рассказывают, что тебе на роду написано, то и сбудется. В Книге Судеб так записано Макошью Всеведущей, той, которая нити жизни прядёт. Ей ещё её дочери помогают, Доля и Недоля которые, — мы об этом потом отдельно поговорим, а пока слушай и не перебивай понапрасну.

— У славян фамилии просто так не давали. Прапрадедушку твоего - звали Филимон Филипович Косопуз. Из-за этого ты теперь — Косопузенко Аристарх Витимович будешь.

Леший знал такие подробности из жизни предка участкового, умершего больше века назад, будто бы самолично был с ним знаком. Аристарх даже заслушался, потому как вещал старый больно складно, уделяя внимание неизвестным подробностям и деталям.

— Прапрадедушка твой Филимон, мужичина был зажиточный и степенный. Богатей, но не скареда. Только мёд и пиво любил дегустировать, на ядреном хмелю настоянном. Да ещё и покушать был далеко не дурак. Вот тогда его брюхо и подвело. — Дед Пихто горестно помотал головой. — Пояса, в ходу ещё не были. Весь зажиточный люд шелковым кушаком подпоясывался. А они и помягче, и посолиднее, все с кистями, да с бахромою. Издалека видно, кто тебе навстречу вышагивает! Понятно, что не оборванец и не шаромыжник какой, а влиятельный человек и с деньгами. По кушаку можно было определить, у кого мошна туго-натуго деньгою набита была. — Участковый во все глаза пялился на рассказчика, но перебивать его не спешил.

— Тогда модно было ходить в атласе, бархате и шелках, но не всяк мог позволить такую роскошь. Ты меня понимаешь? — Дедушка вопросительно глянул на Аристарха и тот задумчиво покивал в ответ головою.

— Шёлк тогда на Русь из Китая везли, по Большому по Шёлковому Пути. Потому-то и стоил он сумму немалую в серебре. Ежели пришёл человек с шёлковым кушаком, значит денежный. При больших возможностях и достатку.

— С таким дядькой и поручкаться не зазорно, и в трактире шкалик другой водки анисовой пропустить, да за жизнь за торговую побалакать. — Рыжебородый искоса посматривал на чуток ошалевшего, от таких откровений пенсионера.

Аристарх, проработал большую часть своей жизни в милиции. Но ни там, ни в архиве, ни ещё где-то, этой информации не было и в помине. Потому и пытался понять участковый пенсионер, как тому удавалось такие подробности узнавать?

— Сам он был шибко большой и богатый, оттого-то и пузо у него завсегда через кушак перевешивало. От того он и прозвище он свое получил - Косопуз. Так ваша фамилия и появилась на этом свете. Ты не знал этого, до меня? — Дед Пихто перевернулся на другой бок, принимая удобное положение.

— Вот такая, Аристарх Витимович, правда-матушка! Как на духу все тебе рассказал про прапрадеда твоего - Филимона,— Рыжебородый замявшись, на какое-то мгновения замолчал. — Ничего, что я его так сейчас называю?

— Ты, Аристарх Витимович, может быть один единственный в своём роде на целый хутор. Потому как фамилия у тебя больно редкая. Они, в основном, все по ремеслу людям дадены. Бочки делаешь - Бочкарев. Подковы, грабли или оружие - Кузнецов. Если смирный, да тихий, то Смирнов или Тихонов. Были тут и другие, всякие разные, всех за раз не упомнишь. Но зато Косопузенко, на весь хутор только один. Да чего там на хутор, на весь Кавказ! Или может быть даже на пол-России! — Леший посмотрел на него повлажневшими от избытка влаги глазами, полными благодарности.

— А за то, что ты со мной породнился, век тебя не забуду! Помянешь моё слово ещё не раз. Знать не просто так, мы с тобой, именно сегодня в лесу повстречалися. Может быть и дружба моя тебе сейчас не нужна. Но всегда может пригодится, если ты в лесу частый гость. — Хмыкнув, Аристарх Витимович согласно кивнул головою и перекатился со спины на другой бок, принимая удобное положение. — Я ведь, у соседки твоей, у Авдотьи, что сейчас на фазенде у инструктора по стрельбе проживает, постоянно в доме бываю. Так что не молчи, если в чем нужда припечет. За мной добро точно не заржавеет, я такого не забываю!

— Так ты действительно, всамделишним лешаком, будешь?! Ох, Кузьмич! До конца поверить в это не мог! Ты меня и удивил, и обрадовал. Я себе уже сутки уши ломаю, так оно, или всё-таки ошибаюсь? Я себе леших, по другому рисовал в голове. Понаглее, пострашнее, пострахолюднее. Ну, да ладно, проехали. — Усмехнувшись, пенсионер покачал головой, будто бы, всё ещё не веря своим глазам. И не торопясь, продолжал расспрашивать недомерка, которого теперь перестал бояться совсем. Даже опасения не осталось после того, как они кровными братьями стать решили.

— А откуда ты все про всех знаешь, не понимаю? Это сколько же лет, надобно на белом свете прожить, чтобы всю эту информацию получить? И кого только, ты за прошедшие времена, не видал? Ну да ладно, опосля сам расскажешь, коли захочешь. А сейчас, держи ножик Кузьмич, брататься будем!