Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

-Ну и славно, - Салли улыбнулась. «У нас  много негритянских ферм появилось, вокруг Бостона. Мы у них провизию берем. Коровы-то у нас свои, и куры тоже, а вот овощи покупаем».

-У вас так красиво, тетя Салли- восторженно сказал Тедди, оглядывая натертый паркет, серебро и фарфор в открытых шкафах, кружевную скатерть на столе.

Салли качнула изящной, прикрытой шелковым чепцом головой. «Я в имении твоего отца выросла, Тедди, а у него  отличный вкус был. Так что я знаю, как дом обустроить, научилась.  Когда мы только постоялый двор открыли, помню, люди говорили -  у этих негров грязь одна, они все ленивые, готовят плохо..., А вот видишь - лучшая кухня в Бостоне. Муж мой сам к очагу встает, он отменно готовит».

Тедди  подумал: «Она же рабыней была, у моего отца. Мама ее из Виргинии вывезла, она рассказывала. Господи, неудобно как...»

-Тетя Салли, - решительно сказал юноша, - я извиниться хотел. За то, что вы в рабстве были.

Женщина  ласково положила на его руку свою - изящную, с длинными пальцами: «Уж как твоя матушка нам помогла, что брат старший сделал, когда миссис Бетси освободил - так и не измерить этого. Если бы не они, мы бы никогда волю не обрели».

-Тетя Салли, - Тедди сглотнул, - а вы моего отца знали? И брата, Мэтью? Мама мне рассказывала, но совсем немного. Просто, что ее папа болел тяжело, и она вышла замуж за Дэвида, моего отца. А потом и он умер, от оспы. Если вы там жили, в имении, то вы их должны были знать?

Женщина все еще улыбалась - одними губами. Миссис Бетси бросила предостерегающий взгляд на невестку. Та, на мгновение, опустила длинные ресницы. Салли вспомнила почти незаметные следы от ожога у себя на плече.  Она весело сказала: «Что ты, милый мой! Я младшей горничной работала. Там пять сотен человек  было , в имении. Я только издали их видела - мистера Дэвида и мистера Мэтью. Даже  не разговаривала с ними никогда».

-Не надо мальчику об этом знать, - подумала Салли, глядя в его большие, лазоревые глаза. «Как у деда его, - вздохнула  женщина. «Пусть ему мать скажет, или брат старший. А лучше  пусть вообще ничего не говорят. Что было, то было, и не вернется оно».

Марта всунула голову в столовую: «Мамочка, мы с Мораг хотим верхом покататься, можно? В пятой комнате мы убрались».

-Ты же гостья, Мораг, - укоризненно  заметила Салли, - зачем ты с тряпками возишься?

-Мне нравится, - рассмеялась Мораг, что стояла за подругой, - я и дома все время что-то чищу. Мы недалеко, тетя Салли, до ручья и обратно.

-Тедди с собой возьмите, - распорядилась женщина, - зачем ему с нами сидеть. У нас  ручей, - обратилась она к юноше, - там водяную мельницу поставили. Муж мой с Мартой, как она еще маленькая была, на телеге ездил, за мукой. Там красиво очень, посмотришь.

Они сидели на камнях, в маленькой запруде покачивались  кувшинки, скрипело деревянное, обросшее мхом, колесо. Звенела вода, пахло свежестью, лесными цветами, где-то вдалеке куковала кукушка.

-Долго, - прислушавшись, сказала Мораг. «В Англии, кузен Тедди, - так же красиво?»

-Вы все увидите, кузина, - он заставил себя не смотреть на Марту. Черные, блестящие волосы спускались ниже талии. Она была в платье для верховой езды, - темно-зеленом, отделанном замшей цвета каштанов.

-Она вся, как крем-карамель, - понял Тедди. «Господи, если бы я, хоть пальцем к ней прикоснулся, - я бы умер, от счастья. А она сама в седло садилась, и сама спешивалась, эх».

-У дяди Питера усадьба на Темзе, и у дяди Джованни тоже, - добавил юноша. «Мы с вами и Мэри обязательно на лодке покатаемся, кузина. Там у нас ивы, лебеди...»

Марта бросила в тихую воду камешек и лукаво заметила: «Если бы не морская болезнь, Мораг бы со мной на боте вышла. Я как раз  на той неделе собираюсь».

-Вы тоже под парусом ходите? - удивился юноша.

-Марта и стреляет, и вы сами видели,  как она с конем управляется, - восхищенно сказала Мораг. «Меня бабушка Онатарио научила верхом ездить, а стреляю я только из лука, - девушка покраснела, - из пистолета громко очень, я до сих пор  боюсь».

-Вот бы с ней на боте отправиться, - вздохнул Тедди. «Я же умею. Тетя Изабелла нас всех в Грейт-Ярмут возила, учила.  Господи, она, наверное, в мужском костюме  будет, ей так пойдет...». Юноша представил себе длинные, стройные ноги, смуглую кожу цвета каштанов, в распахнутом воротнике рубашки, волосы, бьющиеся черной волной под крепким ветром, и сглотнул: «Наверное, нам уже пора, вечереет».

Девушки ехали впереди.  Он, глубоко выдохнув, сжав в кулаке поводья, велел себе: «Будете расседлывать лошадей - ты ее и пригласишь. Просто прогуляться, вот и все. Откажет так откажет».

Однако она не отказала. Она улыбнулась, так и держа в руке щетку: «Я вас буду ждать завтра в семь, перед Фанейл-холлом». Марта помолчала: «Тедди».

Он шел на Бикон-хилл, слушая и не слыша, что говорит Мораг, вспоминая  глубокие, карие глаза Марты, ее волосы, от которых пахло лесной свежестью, всю ее - высокую, легкую, словно высеченную из старой, боевой бронзы.