Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

Дина скосила глаза на прикрытое кружевами декольте и, подергав жемчужное ожерелье, вспомнила уверенный голос: «Даже и не спорьте, кузина Дина, вам этот бирюзовый шелк очень к лицу. И аметистовый  тоже возьмите. Рахели, - Марта порылась в рулонах тканей, - пойдет синий, как ее глаза, а Малке – гранатовый. К ее волосам очень хорошо будет, она же темненькая, в отца».

-Нельзя красный цвет, - слабым голосом сказала Дина, прижимая к груди ворох кружев, вдыхая запах жасмина. Марта качнула бархатной шляпой: «Малке пять лет, кузина Дина. Она успеет еще в темных платьях, походить.  На то и детство, чтобы радоваться».

Марта зашуршала своими юбками - темно-зелеными и велела хозяину: «Счет пришлите мне, на рю Мобийон».

-Кузина Марта,  - запротестовала Дина, когда они вышли на улицу. Та только подняла маленькую, белую руку. Дина вспомнила: «Аарон мне говорил, это синий алмаз. Как сверкает». «Это подарок, кузина Дина, - мягко улыбнулась женщина: «Для нас будет большой честью, если вы его примете».

Они шли по весеннему, веселому Парижу. Дина неслышно вздохнула: «Тут совсем не так, как дома. Мужчины на меня смотрят. Это все из-за волос, они ведь  видны, но ведь такая шляпа изящная. Я у Аарона спрашивала - ему тоже так больше нравится».

-А смотрят, - Марта остановилась перед лавкой и велела: «Еще сюда, купим вам мыла, эссенции ароматической..., - а смотрят они потому, кузина Дина, что вы у нас - редкая красавица, вот и все. Привыкайте, - женщина усмехнулась и позвонила в дверь.

Уже потом, когда они сидели в саду Тюильри, а девочки - Элиза, Рахели и Малка,-  бегали по дорожкам,  играя с Ратонеро, Марта сказала:

-Так хорошо, что вы приехали, хоть и ненадолго. Элиза у меня скучает без друзей, она же вашей Рахели ровесница. Письма мы все передадим, не волнуйтесь.  Жалко, что вы нашего кузена Питера не застали.  Он зимой в Лондон уехал, как после ранения своего оправился. Моше, - Марта улыбнулась, вспомнив высокого, сероглазого, рыжеволосого мальчика, - я смотрю, и Пьетро написал, и Давиду. И Ханеле тоже - дяде своему».

-А рав Судаков не написал, - напомнила себе Дина, и услышала стук в дверь.

Шел затяжной, долгий, дождь - один из последних дождей зимы. Она подняла засов и ахнула. Моше стоял на пороге. Он чихнул: «Мне надо в ешиву, тетя Дина, - он оглянулся, - я совсем ненадолго. Тетя Дина, - мальчик поморгал мокрыми ресницами, - можно вас попросить? Я письма принес, для друзей своих, и Ханеле тоже - для дяди Теодора. Вы не передадите? - Моше вытащил откуда-то из-под рубашки пакет и облегченно вздохнул: «Не промок».

-Передам, конечно, - Дина помолчала: «Твой отец, наверное, господину Горовицу письма отдаст».

Моше пробормотал что-то и дернул углом рта: «Это и так -  я ночью писал, тетя Дина. Папа...». Моше махнул рукой, и, не закончив, сказав: «Спасибо большое», - пошел по узкой, каменной улочке вниз, закрываясь рукавом капоты от ливня.

-А потом Ханеле приходила, с Малкой посидеть, - вспомнила Дина, - и сказала, что отец им запретил гоям писать. Так и сказал: «гоям».  Господи, вразуми ты его.  Уважаемый человек, книги пишет, бедным помогает, в Европу ездит деньги собирать, а такой жестокий. Это же семья, родная кровь, брат его. Какая разница?

Марта внезапно улыбнулась: «Раз вам, кузина Дина, в театр нельзя...».

Та покраснела: «Не мне, Аарону. Там ведь женщины поют, и вообще..., - она повела в воздухе рукой.

Марта поднялась и крикнула: «Девочки, пойдемте!».  «Тогда мы сегодня семейный вечер устроим, у кузины Тео. Сыграем вам на фортепиано, музыку вам можно слушать?

-Можно, - улыбаясь, кивнула Дина. Марта, присев, раскинув руки, обняла девчонок: «Вы у нас - будто цветы, мои хорошие!»

Они сидели в большой, убранной кружевами детской. Дина, глядя на то, как девочки возятся с пухлым, белокурым, голубоглазым мальчиком, положила руку на свой живот: «Может, сын будет. Я же вижу, Аарон хочет сына. Хотя так нельзя, - она вздохнула, - госпожа Судакова, бедная, который год без детей, а у нас две дочки здоровых. Кого Господь даст, того и даст».

Мишель неуверенно поднялся на ноги, и тут же плюхнулся на персидский ковер. «Десять месяцев ему, - улыбнулась Марта. «Вы бы видели, кузина Дина - он же, как родился, не дышал, синий весь был. Кузина Тео его спасла. А теперь, - она наклонилась, и мальчик быстро пополз к ней, - теперь он у нас - толстячок, да?»

Марта посадила мальчика к себе на колено, и тут дверь детской открылась. Мальчик радостно что-то залепетал, протягивая ручки. Высокий, рыжеволосый мужчина, улыбаясь, ласково взял его у Марты: «Ты пока останешься тут, мой милый,  ты не дорос до прогулки на лодке. Что стоите, - повернулся он к девочкам, - кузина Констанца уже ждет.  Поедем по Сене, а потом заглянем в Арсенал, посмотрим разные химические опыты, я договорился».

Мишель положил голову на плечо мужчине и тот покачал его: «Года через два и ты у нас будешь кататься, обещаю».