Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

Юджиния остановилась посреди своей спальни. Все уже было убрано, мебель затянута холстом. Вздохнув,  она почувствовала у себя на плече твердую руку матери. «Не надо, - тихо сказала Марта, обнимая плачущую дочь, - не надо, милая. Ты, главное, весточку в Кантон пришли. Обо всем остальном мы позаботимся. Может, - она подмигнула Юджинии, - я и сама приеду. Тряхну стариной, так сказать».

-Вы всем привет передавайте, - попросила Юджиния, так и не поднимая лица с надежного плеча Марты. «Тедди, Элизе, Мартину, всем племянникам моим…»

-Как мы вас в Лондон привезем, - задумчиво отозвалась Марта, - они, может быть, и женятся уже. Тед  и Бенедикт, большие же мальчики. Я, пока от вас письма дождусь, в Америку съезжу, посмотрю на сыночка Фрименов, с Тедди и семьей побуду…, - она обернулась и ласково позвала мужа, что стоял на пороге: «Иди сюда, Питер».

Питер смотрел на дочь и вспоминал, как четверть века назад, в Мейденхеде, он стоял на коленях у изголовья кровати, держа Марту за руку, шепча ей что-то нежное, вытирая пот с ее лба.  Ребенок отчаянно, звонко закричал. Марта, приняла ее на руки: «Рыжая. А глаза твои, лазоревые». Девочка повертела головой. Питер, осторожно коснувшись ее ручки, тихо сказал жене: «Спасибо, спасибо тебе, любовь моя».

Он обнял дочь и, покачав ее, прижав к себе, улыбнулся: «Совершенно не о чем плакать, милая. Скоро мы все увидимся и будем жить спокойно. Вы со Степой езжайте, и берегите себя, - он поцеловал ее в белый, теплый лоб.

-Значит, ты поняла, - тихо сказала Марта дочери. «Записку в Кантон шифром напишешь. Там поймут, вся торговая корреспонденция так посылается. И не одно письмо отправь, а несколько, на всякий случай. Как только оно до нас дойдет, мы в путь тронемся».

Когда они  вышли в переднюю, жандармы поднялись, и Марта хмыкнула: «Следствие закончено, приговор вынесен, казнь состоялась, а их так и не убрали. Николай в своем праве, конечно. Теодор и Тео все же российские подданные».

Предыдущей ночью, в спальне, она спросила мужа: «Может быть, Юджинии мой пистолет дать, с собой? Стрелять она умеет…»

Питер положил ее голову, - с распущенными, бронзовыми волосами, - себе на плечо, и поцеловал: «Не стоит, любовь моя. Опасно это. Она все-таки теперь жена каторжника, хоть и ненадолго все это…, Наверняка ее комнаты обыскивать будут, не надо рисковать. Теодор тоже так считает. А что в каморке? - спросил Питер у жены.

-Все уже здесь, - она указала на туалетный столик, где стояла шкатулка. «Как уезжать будем, я эти паспорта и пистолет на себе спрячу. Личный досмотр они не сделают. Юджиния два паспорта берет, пустых, и Тео с Теодором я два оставляю».

-Правильно, - подумал Питер, - Майкл сюда легально приедет, с визой, ему эта каморка не нужна.

-Когда придет время, - заключила жена, - им в Сибири с места сниматься, то границу мы с ними пешком перейдем. А в Китае будем английскими документами пользоваться.

Она наклонилась над мужем. Увидев его глаза, погладив седоватые, темного каштана волосы, Марта вздохнула: «А кому еще за ними ехать? У всех дети, маленькие. Мартин наследник, у Элизы  дочке пять лет..., И русского никто не знает. А я за год, в общем, уже неплохо стала разговаривать». 

-Бенедикт знает, - Питер устроил ее на себе.  «С ним сюда и отправитесь. Он мальчик умный, на правительство работает, умеет держать язык за зубами».

-К той поре и Джон из Австралии вернется, - Марта встряхнула головой. «Вот и славно, ему дела передам, отпуск возьму, и поедем в Сибирь. Еще хорошо,  что, пока я здесь сижу, у собора Святого Павла есть, кому за работой присмотреть».

Она приникла к его губам. Питер, смешливо, шепнул: «Ничего, любовь моя. Помнишь, ты мне обещала - до ста лет. Мы с тобой еще правнуков увидим».

Жена заснула, держа его за руку. Он, глядя в потолок, белеющий в неверном свете северной ночи, вздохнул: «Хоть бы все получилось».

-Пошли, - он  подтолкнул дочь, - уже и готово все.

Юджиния была в черном, простом, тонкого сукна платье, в такой же шляпе, в крепких ботинках. Тео и Теодор стояли внизу, у экипажа. Марта взглянула на жандармов, что прогуливались вдоль Фонтанки: «Даже здесь в покое нас не оставляют».

Утро было свежим, над Невой едва поднимался рассвет. Степа, - тоже в простой курточке и бриджах, - устроился под боком у деда. «Степан Петрович, - весело сказал Федор, - озеру Байкал привет передавай. И клинок береги. Это наше оружие, родовое. Помнишь, что там, на эфесе написано?»

-Меч Сигмундра, сына Алфа, из рода Эйрика, - серьезно ответил Степа, подняв на деда голубые, в золотистых искорках глаза. «И да поможет нам Бог».

-Поможет, - уверенно сказала Тео, положив руку на рыжие волосы мальчика. «Не плачь, - велела она себе, - ты их весной  увидишь. Денег у них достаточно, меха есть, не замерзнут. Мы с Юджинией справимся. Может, - она незаметно посмотрела на бледное лицо невестки, - может, и вышло что, со свидания того. Как мы приедем туда, может, еще внук появится, или внучка».