Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

Кардозо с удивлением увидел улыбку на бесстрастном, незапоминающемся лице собеседника.

— Так вот, дон Давид, давайте я вам расскажу, что от вас требуется, а вы подумайте — сможете вы это сделать, или нет, — разведчик отпил еще вина. «Если скажете, что нет, — я вас винить не буду, я пойму. Ну а если скажете, что да — следующим летом ваш отец сможет торговать уже из Лондона.

Отец был дома — у себя в кабинете. Давид, нагнувшись, — дом был старым, с низкими потолками, шагнул через порог и спросил: «Можно?».

— Да, конечно, — дон Исаак отложил перо.

Выслушав сына, он поднялся и прошелся по комнате, остановившись у окна. «Так ты уже согласился?», — спросил дон Исаак, не поворачиваясь.

— Да, — ответил сын.

Старший Кардозо помолчал.

— Знаешь, — вдруг сказал он, — меня же сюда шестилетним ребенком привезли, я и не помню, что это такое — скрывать свою веру.

Когда я вырос, я спросил твоего деда — как это было там, дома, в Португалии? И он сказал: как будто ты всю жизнь проводишь в тюрьме, и знаешь, что из нее один выход — смерть. Ты уверен, что справишься, сынок? Ты ведь родился уже на свободе, а теперь, получается, обратно в тюрьму?

— Это ненадолго, — ответил Давид. «Рано или поздно — но я оттуда приеду. Зато вы будете в полной безопасности, и не придется бежать куда-то еще, случись здесь что».

— Да куда бежать-то? — горько улыбнулся дон Исаак. «Вон, сваты про Польшу с Литвой рассказывали — так и там творят над нами, что хотят. И турки тоже — хоть и привечают нас, а все одно — обирают до нитки. Ну, не жгут хотя бы, или под лед не спускают — вспомни хоть, как жена твоя спаслась. Если б не хороший человек, что спрятал ее — разве б выжила она?».

— Эстер с вами поедет, — вздохнул Давид.

— Ну понятно, что с нами, — согласился отец, — не тащить же ее туда. Когда ты отплываешь-то?

— Весной надо в Лондон перебраться, а в конце июня я из Плимута и двинусь, — сын попытался улыбнуться и дон Исаак, подойдя к нему, обнял его и притянул к себе — как будто бы Давид был еще ребенком.

— Ну, ну, — сказал отец, — все будет хорошо. За Эстер не беспокойся, ты же знаешь — она нам, как свое дитя. И с тобой будет все в порядке — мальчик ты умный, спокойный, на рожон не лезешь, так что справишься.

Давид подумал, что ровно то же самое сказал ему Джон на прощанье.

— И спасибо, — добавил отец, целуя его, как в детстве — в лоб.

— Ты бы сделал то же самое, папа, — ответил Давид.

Насладиться его женой было совершенно невозможно. Давид в который уже раз поцеловал вишневые, пухлые губы, и сказал: «Ну почему ты такая красивая? Никак не могу налюбоваться».

— Господь такой сотворил, — Эстер сладко потянулась и, перевернувшись на живот, подняла голову. «Ты тоже, — она помедлила, — думаешь, я не вижу, как на тебя женщины смотрят?».

Он провел рукой по смуглой спине. «А ты на них не смотри — ты на меня смотри».

При свече ее глаза казались совсем черными. «А я что делаю?» Эстер устроилась рядом с ним и зевнула. «И, пока ты жив, буду только в твою сторону глядеть».

— Ну, я рад, — Давид шутливо ее шлепнул. «Послушай, — он помолчал, — следующей весной мы переезжаем.

— Куда? — жена приподнялась.

— Ты — в Лондон, с родителями моими, — он увидел, как нахмурились ее брови.

— А ты далеко собрался, без меня? — обманчиво спокойно спросила Эстер.

Он замялся.

— Ну? — грозно сказала она. «Что молчишь, Давид?».

— В Новый Свет, — неохотно ответил он.

— А, ну так поедем вместе, — жена опять зевнула и поцеловала его — долго.

— Эстер, — попытался сказать он.

— Молчи, и слушать ничего не буду. Куда муж, туда и жена, — она легко устроилась сверху, и, подвигавшись, поинтересовалась: «Или ты вот это собрался бросить, а, Давид? Вот так просто взять и оставить?».

— Нет, — простонал он, привлекая ее к себе.

— То-то же, — рассыпались темные кудри, она вцепилась зубами в его плечо, и больше уже ничего не говорила.

Только потом, когда Эстер заснула, держа его за руку, Давид вспомнил, как они расставались с разведчиком.

Посмотрев на детей, носившихся по льду Амстеля, Джон сказал: «И еще, дон Давид. Мне нужен будет яд. Только не такое снадобье, как в прошлый раз — а медленное. Чтобы, скажем, человек умер недели через две после приема. Ну и как обычно — чтобы симптомы не вызывали подозрения. Ну, там, желудочная болезнь, мало ли что. Не мне вас учить, в общем».

— Когда? — спросил Кардозо.

— Как будет готов — сообщите, — Джон улыбнулся. «К вам приедет человек и заберет.

Спасибо».

— Пока не за что, — хмуро ответил Кардозо и, оглядев глазами набережную реки, внезапно подумал, что ему тяжело будет уезжать отсюда.

— Вы вернетесь, — Джон будто прочел его мысли. «Поверьте мне, дон Давид — вернетесь».

Гент

— Что, — Петя взглянул на своего собеседника, — деньги потребовались, месье Виллем?

— Разве бы я был бы здесь, если бы не потребовались? — де ла Марк погрел руки над костром. Над заснеженным лесом поднимался тусклый, еле заметный рассвет.