Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

Она стояла перед ним, чуть прикусив розовую губку, косы были унизаны изумрудами, на длинной шее покоилась индийская жемчужина. У них был всего один день, даже меньше, — Карвальо должен был вернуться к вечеру. Они сидели в саду, со стороны могло показаться, что эти двое ведут светскую беседу.

— Я буду тебе писать. — Она не поднимала на него глаз. — В Лондон?

— Запомни адрес. Торговый дом Мартина Клюге, в Сити. Это мои поверенные.

— Хорошо. — По ее щеке поползла медленная слеза.

— Белла, любимая, не плачь. Все будет хорошо. Я заберу тебя, обещаю.

— Когда, Стефан? — она заломила тонкие пальцы. — Это грех, но я каждый день молюсь Мадонне об одном — чтобы с Карвальо что-нибудь случилось, и я стала свободной. И потом, — она покраснела и запнулась. — Я ведь ему принадлежу по закону, он может…

— Счастье мое, я могу взять тебя в Лондон прямо сейчас. Но я отвечаю за тебя, с той самой поры, как ты стала моей женой.

— Я замужем за другим, — еле слышно возразила она.

— Для меня ты — моя жена, и не будет у меня иной, пока я жив. Но я моряк, случись что со мной, что с тобой будет? Я помыслить не могу, чтобы ты страдала. Когда мы обвенчаемся, я смогу с легким сердцем уходить в море, зная, что ты, и наши дети под защитой.

— Наши дети… — Жаркий румянец залил ее щеки.

— Да, наши дети.

— А если…

Степан поцеловал изумрудные глаза.

— Ты — моя половинка. Твои дети — это и мои дети тоже, помни это. Что бы ни случилось, мы с тобой одно целое.

На «Жемчужине» все спали, только у штурвала, где стоял вахтенный, поблескивал огонек фонарика. Ворон поднялся на палубу.

— На рассвете будем сниматься.

— Ураган идет, — Вахтенный показал на едва заметные тучи на западе.

— Видишь ли, дружище, — Воронцов облокотился на штурвал. — Новый губернатор завтра отплывает в Испанию. Маленькая птичка принесла мне на хвосте известие, что трюмы у губернатора будут забиты до отказа. Так вот я и думаю…

— Перехватим? — помощник оживился. — Он без конвоя?

— Без конвоя. Торопится губернатор, не иначе как за орденом плывет или за титулом.

Кстати, он знает, что я здесь.

— Как так?

— Сегодня в Порт-Рояле повстречался я с тремя кабальеро. У меня рука только перевязана, а по ним, думаю, уже панихиды служат. Болтают по кабакам, песни вон даже стали складывать, рты им не заткнуть, пустомелям.

Умудренный жизнью амстердамец, которого Воронцов переманил еще с «Клариссы», понимал своего капитана без слов.

— Оно и хорошо, что с губернатором разделаемся. — Помощник обстоятельно прочищал трубку. — Хватит, Ворон, тебе уже холостым ходить, пора и к алтарю, не мальчик уже.

Бернардим де Карвальо в ярости схватил подзорную трубу. Проклятая «Жемчужина» была совсем рядом, и шла она — в отличие от груженого до краев губернаторского корабля, — легко, будто играючи.

— Прибавить парусов, — рявкнул он молодому капитану де Альварадо-и-Контрерасу.

— Сеньор, с запада надвигается шторм, если мы добавим парусов, это верная смерть.

— Эта кривая английская собака идет как по маслу! Он сейчас нас нагонит.

— Он пустой, — невозмутимо проронил Контрерас. — Если мы опорожним трюмы, у нас есть шанс уйти.

— Да не золото ему нужно, — взревел Карвальо и быстро спустился в свою каюту.

Изабелла, забившись в угол, с ненавистью смотрела на мужа. Рыжие волосы рассыпались по плечам, и Карвальо, как ни был он зол, почувствовал возбуждение. Он отвесил ей звонкую пощечину. Портовые сплетни оказались правдой. В перехваченном письме Куэрво, за голову которого губернатор и так обещал награду, называл Изабеллу своей женой.

Карвальо рванул на ней платье, обнажилась маленькая девичья грудь.

— Чертова кастильская гордячка. Я все эти годы был для тебя нехорош, я знаю. Ты за моей спиной спала с этой английской сволочью, выставив меня на посмешище во всех кабаках отсюда и до Индии! Сейчас я приведу его сюда, связанного, и он будет смотреть, как я делаю из тебя покорную жену.

Изабелла презрительно расхохоталась.

— Ворон убьет тебя, Бернардим, Он пришел за мной.

Карвальо толкнул ее к постели.

— А потом, — он сорвал со стены хлыст, — я буду пытать его у тебя на глазах, так, чтобы он молил о пощаде.

Изабелла вырвалась из ненавистных рук.

— Тебе никогда не взять Ворона!

— А тебя я сгною в монастыре! — Карвальо занес над головой хлыст.

Раздался щелчок взведенного курка.

— Оставь ее, — приказал Ворон.

Степан приказал посадить испанцев в шлюпки.

— До земли недалеко, успеете до урагана.

— Я с тобой еще посчитаюсь, — плюнул под ноги молодой капитан Контрерас. Благородство англичанина он расценил как оскорбление.

Оставалась одна пустая шлюпка. Связанного Карвальо вывели на палубу.

— Смотри, губернатор, сейчас тебя развяжут и мы будем с тобой драться — до смерти. Твои люди свидетели — я мог бы воткнуть в тебя шпагу прямо сейчас, но я не убиваю из-за угла.

— Ты, Куэрво, вор и мерзавец! Ты украл у меня жену и еще осмеливаешься говорить о чести!

— Кто из нас выживет, тот пусть и садится в эту шлюпку. Если ты меня убьешь, значит, Господь так рассудил, плыви на все четыре стороны. Снимите с него веревки!