Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Ну, — ласково улыбнулась старшая женщина, разделывая рыбу, — научишься, ничего страшного. Тебе сколько лет-то?

— Шестнадцать в январе исполнилось, — вздохнула Рэйчел, подбрасывая дров в очаг. «Я ведь сирота, сеньора Марта, у меня вся семья там, в море, погибла, убили их. У меня, кроме Питера, и нет никого, — она погрустнела и Марфа, погладив ее по голове, шепнула: «Ну так появятся, у твоего мужа, наверное, семья ведь есть?»

— Есть, — Рэйчел стерла углом передника слезинку со щеки, — и большая, в Лондоне. Мы туда скоро поедем, но я боюсь, сеньора Марта, вдруг я им не понравлюсь, у меня же ничего за душой нет, совсем, а они богатые люди…

— Ну кому ты можешь не понравится? — Марфа обняла девушку. «Ты мне вот что скажи — ты чем мужа-то кормить будешь?»

— Пюре из турнепса сделаю, масло есть у меня, — с готовностью ответила Рэйчел, — и рыбу пожарю, как в Испании готовят, ее потом уксусом надо немножко полить, и будет очень вкусно.

— Ты меня научи, — попросила Марфа. «А я тебя научу, как соус для креветок делать, яйца же есть у тебя?»

— А как же, — кивнула Рэйчел. «Свежие. Вчера Питер из деревни целую корзинку принес. А это у вас лимон? — девушка ахнула. «Я их так давно не видела!»

— Ну, вот и попробуем, — рассмеялась старшая женщина, вешая над очагом медный котел.

«Сейчас турнепс почистим, а потом всем остальным займемся».

Когда они уже сбивали соус из желтков и лимонного сока, Рэйчел, вдруг покраснев, комкая в руках передник, тихо сказала: «Сеньора Марта, а можно у вас что-то спросить? Я бы у сеньоры Полли спросила, ну сестры мужа моего, только она уехала, а больше я тут никого не знаю».

— Спроси, конечно, — улыбнулась Марфа.

Девушка потянулась и что-то зашептала ей на ухо.

— А когда? — поинтересовалась Марфа.

Рэйчел посчитала на пальцах и ответила: «Третьего дня».

— Ну, так это ничего не значит, — Марфа стала лить в медную миску теплое, растопленное масло. «Ты взбивай, взбивай, — велела она. «Ты же вон — через океан переплыла, все же путешествие, и еще какое. Подожди немного, и все наладится».

Рэчел тихонько вздохнула: «Так ведь хотелось…

Марфа улыбнулась: «Да не волнуйся, девочка, все еще будет». Она сняла с очага горшок с горячими креветками и сказала: «Вот сейчас твой муж придет, и попируете на славу!»

Питер поставил лоток у порога и принюхался — с кухни пахло так, что ему немедленно захотелось сесть за стол. Он достал из кармана камзола маленький сверток, и посмотрев на жемчуг, подумал: «Ей понравится. Пообедаем, и складываться начнем, пора и уезжать».

Он переступил порог и еще успел весело сказать: «Ну, дорогая жена, я очень голоден!», как осекшись, пробормотал: «Матушка…»

Женщина повернулась, встряхнув бронзовыми косами, и ласково ответила: «А мы тебе креветок приготовили, под соусом, очень вкусным, и рыбу жареную. Ты руки помой, и садитесь, а я пойду. Вечером к мистеру Берри приходите, карета ждать будет, а за багажом вашим потом сюда заедем».

— Сеньора Марта, — испуганно сказала Рэйчел, застыв с бутылкой вина в руках. «Сеньора Марта…»

Марфа забрала у нее бутылку и, поцеловав девушку в щеку, сказала: «Матушка, и только так». Она окинула взглядом чистую рубашку и аккуратно заштопанный камзол сына, и указала глазами на дверь.

— Я сейчас, — мужчина быстро обнял жену. «Сейчас».

— Матушка! — сказал он, увидев, как Марфа снимает высохшее белье, складывая его в большую корзину.

— Вот ты тут сидишь, — проговорила мать неразборчиво, зажав зубами деревянную прищепку, — и не знаешь, что Голландская Ост-Индская компания наняла капитана Генри Гудзона искать Северо-Западный проход.

Питер вынул прищепку у нее изо рта, и, пристроив ее на веревку, улыбнулся: «Знаю. В начале апреля он вышел из Амстердама на барке «Полумесяц».

— Молодец, — Марфа хмыкнула, встряхивая белье. «А вот что адмирал привез коменданту порта распоряжение твоего друга Джона об аресте Гудзона — ты не знаешь. Так что его судовой журнал первыми прочтем мы. Ну и вообще, — она подхватила корзинку и отдала сыну, — нам с тобой посидеть надо, о делах поговорить. Так что поехали. Ты Рэйчел подарок принес? — он кивнула на окно кухни.

— А как же, — рассмеялся сын. «Вот, — он вытащил сверток.

— Я же всегда говорила, — Марфа поцеловала его в лоб, — ты, как отец твой — в драгоценностях разбираешься. Поздоровел ты тут, — одобрительно сказала она, глядя на сына.

— Так не в конторе сижу, а десяток миль каждый день отмахиваю, — он потянулся. «Да и воздух тут, матушка — не чета лондонскому».

— Ну, иди, — Марфа подтолкнула его к двери. «Повезло тебе — не сказать как, — шепнула она вслед сыну, и тот, обернувшись, подняв бровь, заметил: «Я знаю. Может, пообедаете с нами, матушка?»

— Меня ждет муж, дорогой мой, — она завязала ленты чепца и напоследок перекрестила сына.

— Какая красивая, — тихо сказала Рэйчел, рассматривая нежного, голубовато-зеленого цвета жемчужину, оправленную в золото. «Только ведь, она, наверное, очень дорогая, Питер?»

— Очень, — согласился муж, застегивая на белой шее цепочку. «Но это, любовь моя, все равно — потому что я хотел, чтобы тебе было приятно».