Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Мама, — тихо сказала Тео, попросившись к нему на руки, положив белокурую голову на плечо. «Мама с ангелами».

— Да, моя милая, — Виллем чуть покачал внучку. Она зевнула, и, прижав к себе куклу, закрыв глаза, — прикорнула у него на руках.

Виллем подошел к ограде кладбища и взглянул на серебристую ленту Темзы. «Господи, — горько подумал он, — какой молодой умерла. И быстро так, — на Рождество слегла, как раз когда корабли Ньюпорта уходили, а на Пасху и не стало ее. Совсем исхудала, кровью кашляла, а потом просто — взяла Марту за руку и прошептала: «Пора мне, бабушка. За Тео присмотрите. И Дэниелу…, - вытянулась и затихла. И все. Господи, — он осторожно, нежно поцеловав мягкую щечку девочки, — хоть бы ее отец вернулся. Хоть бы все вернулись, прошу Тебя».

Он еще немного постоял, слушая пение жаворонка, а потом, устроив девочку удобнее, — пошел обратно к усадьбе.

Корабль медленно поднимался вверх по Темзе. Марфа стояла, закутавшись в шаль, смотря на играющий золотом закат.

— Да они, наверное, и вернулись уже, — раздался сзади мягкий, мужской голос. Джованни осторожно коснулся плеча женщины. «Не переживай так».

— Это мои дети, — сухо ответила Марфа, покрутив на пальце кольцо с большим изумрудом.

«Сам знаешь — я не могла не поехать в Нижние Земли, и все равно…, - женщина вздохнула и, облокотившись о борт, посмотрела на бесконечную, болотистую равнину. На реке было еще оживленно, маленькие лодки, с привешенными фонарями, сновали между берегами, с кораблей доносились крики лоцманов.

— Испания признала независимость Голландии, — напомнил ей Джованни. «Этого много стоит, дорогая моя».

Марфа поправила бронзовую, без единого седого волоса прядь, выбивающуюся из-под большого, бархатного, украшенного перьями берета, и желчно заметила: «Золотой цепи, которую мне подарил штатгальтер, да. Пусть ее повесят мне на могилу».

— Ты нас всех переживешь, — рассмеялся Джованни, и задумчиво глядя на вечернее небо, добавил: «А у меня на могиле пусть напишут: «Почти святой», не забудь.

— Таким, как мы, все равно других орденов не видать, еще хорошо, что под своим именем похоронят, — рассмеялась Марфа. «Как газета?», — она кивнула на свернутые в трубку листы, что торчали из кармана Джованни.

— Avisa Relation oder Zeitung — Джованни потер короткую, с проседью бороду. «Неплохо, только новости устаревают, она раз в два месяца, что ли, выходит. Была бы такая в Англии, кстати, — он рассмеялся, — я бы с удовольствием для них писал, все — таки в моем ордене ценили хороший слог.

— Ваш — он поморщился и с трудом сказал, — Шуйский, — проигрывает полякам, как сообщают.

Марфа дернула уголком рта. «И все равно ведь, — мрачно сказала женщина, — Теодор сюда не вернется. Он мне еще тогда, с Джоном, письмо прислал, мол, пока на престоле не будет законного царя — он из Москвы никуда не уедет. А тут, сам видишь, Шуйский еле на троне держится. Да и Лиза пропала, с дочкой их».

Джованни вдруг улыбнулся. «Я сейчас вспомнил, как мы, с мужем твоим, из Италии в Лондон ехали, Лизе тогда годик был. Мы с ней в Париже пошли на ярмарку, балаган смотреть, ей очень понравилось. Сидела у меня на руках и в ладоши хлопала. И они — тоже найдутся, не волнуйся, — мужчина нагнулся и поцеловал Марфу в высокий, пахнущий жасмином лоб.

Она только вздохнула и попросила: «Ты тогда спустись, разбуди молодоженов, а то они как после обеда в каюту ушли, — так и не видно их. Была бы тут Констанца… — Марфа улыбнулась и не закончила.

— Была бы тут Констанца, — рассмеялся Джованни, — она бы всех уже подняла и погнала нас рассматривать звездное небо в эти ее особые стекла. Она, кстати, сменила гнев на милость, писала синьору Галилею. А что она в Париже будет делать? — поинтересовался мужчина.

— Ну, — Марфа чуть зевнула, не раскрывая рта, — зять мой и Джон там встречаются, по делам, а Констанца — договорилась позаниматься с этим математиком, Симоном Стевином.

— А, это тот, что штатгальтеру яхту на колесах сделал, — вспомнил Джованни. Он посмотрел на запад и присвистнул: «Смотри-ка, вон и Дептфорд по левому берегу. Скоро причаливаем. У тебя переночуем, а утром поедем в деревню? — спросил он.

— Да, — Марфа вдохнула свежий, речной воздух, — все Кардозо в Амстердаме остались, так что дети могут прямо с нами отправиться. А ты собрался? — она зорко посмотрела на мужчину.

«Вижу, что да. Ну, так детей поторопи, ладно? — она улыбнулась.

Когда Джованни спустился вниз по трапу, она посмотрела на темную воду Темзы, и, сцепив нежные пальцы, сказала:

— Ну, насчет планов голландских купцов в Азии я кое-что узнала — Питер будет доволен, в Индии нам никто теперь не помеха. Банк Амстердама, — Марфа задумалась, — мысль, конечно, отличная, надо будет собрать наших вкладчиков, объяснить им выгоды размещения денег под нашим крылом. Товары, векселя, — это одно, а тут мы сможем всегда иметь золото под рукой.