Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Мне кажется, — лукаво заметила Полли, помогая мачехе выйти из кареты, — одной знакомой мне девочке надо выбрать — кто ей нравится больше — тот друг, что живет в Париже, или тот друг, что уезжает в Индию?

— Не знаю, — тяжело вздохнула Анита и тут же подпрыгнула: «Ой, какие все дамы красивые!

Мне очень нравится тетя Рэйчел, сестричка, ведь это как в сказке — дядя Питер спас ее от пиратов! А у них скоро будет ребеночек?»

— Дочка! — Мияко покраснела, и оглянулась.

— Да никто не слышал, Мияко-сан, — успокоила ее Полли. «А ребеночек, — она наклонилась и поцеловала сестру, — это уже как Господь даст».

— А ты не жалеешь, что Цезаря дяде Питеру оставляешь? — спросил Пьетро у Александра, когда они шли вслед за мужчинами к кораблю.

Мальчик вздохнул: «Ну, в школу же его нельзя брать, а мама к нам в усадьбу только осенью собирается. Он бы и у вас мог жить, но дедушка не охотится, а Цезарь — все-таки охотничья собака. Адмирал мне обещал, что они каждый день будут с ним ходить гулять. А как от него щенки будут, — я вам отдам одного, обязательно!».

— Спасибо, — Пьетро замедлил шаг и вдруг сказал: «Жалко, что теперь год не увидимся, с тобой так интересно!»

— С тобой тоже, — отозвался Александр, улыбаясь. «Но ничего, я на каникулы буду приезжать, а потом, — он рассмеялся, — скоро моя кузина Энни вернется, с ней тоже очень интересно, она ничуть не задается».

— Не то, что некоторые, — Пьетро поправил шпагу, и, нагнав отца, взял его за руку. Джованни протянул вторую, и, дождавшись, пока в нее ляжет ладонь Александра, улыбнулся: «А вот и наш дорогой Уильям, первый помощник, уже на палубе».

Питер отвел Хосе в сторону и сказал: «В общем, как положено, я вам буду посылать отчеты по прибылям, каждые полгода. И не волнуйся, твой дядя Эфраим у меня сам деньги размещает, он же только торговлей занимается, а я тут решил, — Питер внезапно усмехнулся, — банк открывать, такой же, как у вас, в Амстердаме».

— Спасибо, — мужчина пожал ему руку. «Сам понимаешь, не хотелось все это золото и драгоценности везти морем, да и вообще, — он вздохнул, — у нас, конечно, перемирие, но мало ли что. Тут все-таки спокойней».

— Теперь смотри, — Питер оглянулся на Мирьям, что говорила с Мартой, и понизил голос:

«Доля твоей жены перейдет к ней только после того, как у вас родится первый ребенок. Сам понимаешь, таковы условия завещания, я их обойти не могу, — Питер пожал плечами.

Хосе сердито ответил:

— Это совершенно неважно, дорогой кузен. Ничего страшного, на жизнь я уж как-нибудь нам заработаю, да и вообще…, - он вдруг рассмеялся и подтолкнул Питера: «А вот тебе надо думать о наследниках, зря ты что ли, таким делом ворочаешь — от Нового Света до Молуккских островов? Я тут осматривал на той неделе кое-кого из Виргинской компании, там ерунда, несварение желудка, — так он мне сказал, что вы какое — то предприятие затеваете, совместное?»

— Есть такие планы, — загадочно улыбнулся Питер. «А насчет наследника, — жалко, что тебе нельзя спорить, а то бы я поспорил».

Хосе расхохотался. «Мирьям мне говорила, что ты в детстве никогда не спорил».

— Я и в Новый Свет раньше не ездил, — Питер ухмыльнулся и Мирьям, подойдя к ним, строго сказала: «Нам пора, надо стол еще накрывать».

Она взяла мужа под руку, и, обернувшись на кузена, что-то тихо сказала Хосе.

— Хорошо, что я с ним не поспорил, — хмыкнул муж, — непременно бы проиграл.

Питер проводил их глазами, и, найдя жену, шепнул ей: «Я люблю тебя! Все, идите на галерею, сейчас начнем».

На юте был установлен большой ореховый стол, покрытый бархатной скатертью. Адмирал посмотрел на берег и подумал: «Марта моя в изумрудном платье, да. Господи, какая она красавица. Рэйчел рядом, ну, Питеру, конечно, вот уже верно — повезло так, как редко кому везет. Теперь бы еще Мэри вернулась, и Дэниел, — и все хорошо будет».

Он посмотрел на разноцветные, яркие платья женщин, на чаек, что кружили над кораблем, на россыпь лодок на реке, и тихо сказал Уильяму: «Ну вот, дорогой мой, я и дожил — первый корабль у моего сына».

Адмирал кивнул Николасу, и тот, перегнувшись через борт, махнул рукой. Виллем принял от капитана Эндрюса большой золотой, изукрашенный самоцветами кубок, и, почувствовав, как корабль начинает двигаться по стапелям вниз, отпив вина, громко крикнул: «Нарекаю тебя «Марфа и Мария!»

Стоявшие на палубе захлопали, рабочие приветственно закричали снизу, и Пьетро шепнул Александру: «Это в честь твоей бабушки и моей мамы, папа же тоже вложил деньги в компанию дяди Питера».

«Марфа и Мария» закачалась на речной воде, и адмирал, выплеснув остатки вина на палубу, размахнувшись, — бросил кубок в Темзу.

С лодок сразу стали прыгать пловцы и Рэйчел, потянувшись к уху свекрови, спросила: «А почему так, матушка?».

— Тот, кто выловит кубок, его и получает, — в подарок, — рассмеявшись, ответила Марфа.

Помахав рукой мужу, повернувшись, она сказала: «Ну а теперь, — все за стол, в гости к нашим дорогим Марте и Николасу!»