Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Анушка потеребила кайму своего сари и тихо спросила: «А почему сюда пускают английские корабли, они ведь, я слышала, на севере торгуют, в Сурате?»

— Не такие дураки местные купцы, чтобы отказываться от китайских товаров, — отрезал комендант. «Морем-то дешевле их везти, по суше до Китая добираться опасно, сами знаете».

На каменную набережную спустили трап, и Анушка услышала веселый голос: «Дон Альвизо, я вам кое-что привез из Макао, как обещал!»

Высокий, широкоплечий, молодой мужчина сбежал вниз, и Анушка увидела, как играет солнце в его бронзовых волосах.

— Дон Альвизо, — он поклонился и вдруг замер, искоса посмотрев на Анушку. У него были карие, в темных ресницах, глаза, и россыпь маленьких веснушек на щеках.

— Солнце, — сказал капитан, краснея. «Шесть лет уже хожу в этих морях, а все равно…, - он не закончил и махнул рукой. «Уильям де ла Марк, к вашим услугам, сеньорита».

— Сеньорите Анушке надо добраться до Лондона, — встрял комендант. «Доберетесь, сеньорита, — уверенно ответил Уильям. «Не будь я капитан «Марфы и Марии». Она все молчала, опустив глаза, а когда комендант порта ушел, тихо сказала: «У меня письмо…к адмиралу Виллему де ла Марку. Вы, наверное, однофамильцы, сеньор?».

— Отчего же, — рассмеялся Уильям. «Это мой отец, сеньорита Анушка. И, конечно, я вас бесплатно доставлю до Лондона, никак иначе. Где ваш багаж?

— В нашем домике, бывшем, — она прерывисто, часто дышала, избегая его взгляда. «Мы там раньше с бабушкой жили, Амритой, она умерла, она мне приемная бабушка, а вообще я сирота, маму свою не помню, она танцовщицей была…

— Вы мне все по дороге расскажете, благо до Лондона плыть еще долго, — улыбнулся Уильям.

«Сейчас я пошлю матросов за вашими сундуками, а вы всходите по трапу, и устраивайтесь, — каюта рядом с моей каютой, она пустует».

— Да я бы в трюме…, - попыталась возразить Анушка, и увидела его ласковую, нежную улыбку:

— Ну что вы, сеньорита, — он опять поклонился, — если бы у нас не было места, я бы уступил вам капитанскую каюту. Вот и все, и не о чем тут больше говорить.

Девушка покраснела, и, запинаясь, сказала: «Спасибо вам, сеньор Уильям».

— В Лондоне спасибо скажете, — рассмеялся мужчина и подумал: «А ведь отец мне рассказывал о сеньоре Амрите. Умерла, значит. Надо будет перед отплытием сходить на кладбище, цветов положить на ее могилу».

Он увидел, как девушка все еще стоит перед трапом, и, обругав себя, подал ей руку: «Прошу вас, сеньорита. Обещаю — это совсем не страшно».

— Я еще никогда не плавала на корабле, — восхищенно сказала Анушка, оглядывая бирюзовую воду гавани, рыбацкие лодок, парусники — португальские, испанские, французские. Дул жаркий, томный ветер и вдали, над городом, голубая дымка окутывала вершины гор.

— Ну, — сказал капитан де ла Марк, засучив рукава белой, потрепанной рубашки, расстегнув камзол, — вот и начнете, сеньорита. Рассказывайте, где ваш домик, сейчас мы с ребятами туда сходим.

— Вы же капитан! — ужаснулась Анушка. «Вам нельзя!»

— Я потому и стал капитаном, — красивые губы усмехнулись, — чтобы самому решать, что мне нельзя, а что можно.

Ворота открылись, и Анушка увидела высокую, рыжеволосую женщину в простом холщовом чепце. «Уильям же говорил, что его матушка маленькая ростом, как я, — вспомнила девушка.

— Капитан де ла Марк, — радушно сказала та, — а дома одна только миссис де ла Марк, отец ваш по делам уехал, в Уайтхолл, а мистер Питер — на складах.

— Мистрис Мак-Дугал, — Уильям подтолкнул девушку вперед, — это моя невеста, мисс Анна.

— Так проходите, — та указала в сторону дома, — проходите, пожалуйста, я сейчас миссис де ла Марк позову.

Анушка вскинула голову, и, оглядев шпалеры на стенах, шкуру белого медведя, что была брошена на дубовый паркет рядом с персидским ковром, серебро и фарфор в открытых шкафах, — схватилась за руку Уильяма.

Повеяло жасмином, и она услышала радостный голос: «Мальчик мой, наконец-то, а мы тебя и заждались уже!»

Анушка подняла глаза — по лестнице спускалась невысокая, изящная женщина, в платье медного шелка. Бронзовые волосы были сколоты в узел золотыми шпильками с изумрудами.

За корсет женщины были засунуты очки. «Проверку счетных книг делаю, — усмехнулась она, — для Питера».

Уильям сглотнул, и сказал, глядя в зеленые глаза матери: «Матушка, позвольте вам представить — моя невеста».

Марфа свернула письмо и долго сидела, вглядываясь в утреннюю Темзу за окном. «Ну, хорошо, — подумала она ласково, — все у них идет, как надо. Семьдесят пять Тайбохтою сейчас, да, ну, Уильям говорит, что он еще на охоту ходит. Трое детей у него, два мальчика и девочка, — она выдвинула ящичек в поставце и положила туда записку. «И у родителей Николаса все в порядке».

— Миссис Марта, — раздался робкий голос с порога.

— Матушка, — улыбнулась та, и, поднявшись, сказала: «А ты что вскочила? Я же сказала — спите, и ты, и Уильям, устали ведь».

— Я не привыкла, так долго, — Анушка покраснела, — у нас ведь на рассвете встают, днем жарко. Тут тоже тепло, а я думала, что мерзнуть буду.