Вельяминовы. Время бури. Книга 2

– Мне нельзя рисковать, – сказал он себе, – я не доверяю мальчишке. Впрочем, какой он мальчишка. Двадцать два, а глаза взрослые. Не нравится мне его взгляд. Американцы сотрудничают с нашей разведкой. У меня впереди карьера, меня примут в секретную службу… – Филби немного побаивался соученика по Кембриджу, графа Хантингтона. Закончив, университет с дипломом по экономике, Филби иногда сталкивался с Джоном на математических семинарах. Юноша был младше его на три года. Отец соученика, герцог Экзетер, близкий друг Черчилля, по слухам, занимался обеспечением безопасности страны.

Филби подозревал, что в Кембридже Джон не только учится, но и отвечает за охрану лаборатории Резерфорда. Великий физик находился в добром здравии, ему шел только седьмой десяток. Кроме Резерфорда, в лаборатории работала леди Констанца Кроу. От знакомых ученых, Филби слышал, что ее считают самым талантливым молодым физиком Европы:

– Силард может в Америку отправиться… – Филби натянул куртку, – а леди Констанца туда не поедет. Мне надо быть в Британии, надо проникнуть в секретную службу. Джон меня порекомендует, мы соученики. Но я не должен вызывать подозрений… – Филби знал, что республиканцы не будут медлить. Ему сейчас надо было оказаться как можно дальше от приюта.

– Поэтому я и попросил меня обезопасить… – твердо сказал он себе. Мистер О’Малли учил мальчиков правильно держать биту. Он услышал смешливый голос американца: «Я вам докажу, что очки не мешают играть в бейсбол!». Дети в песочнице возились с деревянными ведерками. Малыш, закутанный до носа в шарф, отнимал у кого-то старый, жестяной грузовик. Дети заревели, монахиня подхватила ребенка на руки. С запада донесся свист. Прикрыв голову руками, Филби нырнул в узкий проулок.

Меир ловко отбил тряпичный мяч, брошенный мальчишкой лет десяти, худеньким, тоже в очках: «Будем еще тренироваться!». Сверху раздался вой снаряда. Меир хорошо помнил звук, с окопов батальона Тельмана.

– Что они делают… – Меир упал на землю, закрывая своим телом детей рядом. Вокруг все грохотало, острое, быстрое, обжигающее ударило его в спину. Он вспомнил ласковое объятье отца, в Амстердаме:

– Папу жалко… – успел подумать Меир, – Аарона, Эстер… – темная кровь лилась по брезенту куртки. Снаряды взрывали поле, от каменных стен приюта отскакивали осколки.

– Двор колодцем… – боль, казалось, заполнила все тело, – никуда не спрятаться… – Меир заставил себя крикнуть рыдающим детям: «Не двигайтесь!». Он потерял сознание.

По возвращении Виллема из Барселоны, на военном совете, они обсудили полученные координаты штаба националистов в Теруэле. Виллем сверился с картой города:

– В центре, рядом с кафедральным собором… – он замялся:

– Может быть, я схожу на разведку, узнаю более точно… – Сарабия повертел бумагу с цифрами: «Куда точнее, Гильермо? Ты отлично стреляешь. Попадешь прямо в кабинет полковника Рейд» Аркура, – офицеры расхохотались.

– К тому же, – добавил капитан Ибаррола, – ты меня прости, Гильермо, но с твоим испанским языком нечего и пытаться сойти за испанца. Националисты расстреливают на месте всех республиканцев, оказавшихся за линией фронта. Никто не был в Теруэле, никто не знает города… – тусклая лампочка над столом раскачивалась. Виллем посмотрел на карты высоты Муэла:

– Они правы. Я должен вернуться. Тони меня ждет. Мы обвенчаемся, у нас будут дети… – Виллем напомнил себе, что получил координаты именно от Тони:

– Неужели ты ей не доверяешь? Она коммунист, в конце концов. Сторонница Троцкого, но коммунист… – он не сказал начальству, откуда взял координаты. Виллем только упомянул, что цифры передал надежный источник. Сарабия хлопнул ладонью по бумагам:

– Обсуждать нечего. Листер, Вальтер, Хуан… – он обвел взглядом командиров и подытожил: «Возражений нет. Давайте подумаем, как взобраться на Муэлу, потому, что с равнины обстреливать Теруэль бессмысленно».

Виллем хотел участвовать в штурме высоты. Полковник запретил ему:

– Если тебя убьют, то я останусь единственным артиллеристом. Мне надо не только пушками командовать, но и пехотой… – во время боя, в траншее, Виллем осматривал орудия, прикидывая, как их поднять на высоту.

На холм вела одна, узкая тропинка. Он рассчитал, сколько людей понадобится, чтобы тянуть пушки. Вылезая наверх, в звездной, морозной ночи, Виллем услышал, что выстрелы на Муэле утихли. В окопе он наткнулся Ибарролу. Офицер тяжело дышал. Левую руку баску наскоро перевязали, куртку испачкала кровь:

– Три десятка убитых с нашей стороны, – он прислонился к земляному откосу, устало куря папиросу, – франкистов мы сбросили с высоты… – товарищ потрепал Виллема по плечу: «Теперь их штабу не поздоровится, Гильермо. Занимайся пушками».

Виллем так и делал, всю ночь и следующий день.

Он таскал орудия и переносил снаряды: