Читаем Вельяминовы. Время бури. Книга 4 полностью

Марта весело сказала, устраиваясь сзади:

– Фрейлейн Рейч будет у меня ведущей. Я взяла у нее автограф, на снимке. Повешу его в моей комнате, в школе… – Марта и фрейлейн Рейч увели Генриха с Эммой к самолетам. Белая щека фрау Рихтер немного покраснела:

– Думаю, здесь можно покурить. Конечно… – женщина пожала плечами, – фюрер против курения, это плохая привычка, однако табак успокаивает. У меня много работы… – граф раскрыл золотой портсигар, с монограммой.

Разглядывая полотна в картинной галерее, Анна уловила странную нотку, в голосе графа. Он замялся, когда женщина похвалила семейную коллекцию:

– У ваших предков был отличный вкус. Веласкес, Лиотар, полотна барбизонцев… – отведя глаза, мужчина откашлялся:

– Да, фрау Рихтер. Холсты перешли по наследству, кое-что я купил… – Анна усмехнулась:

– Купил. Наверняка, обворовал музеи, в оккупированных странах, или присваивал имущество евреев…

Анна не могла отделаться от беспокойства:

– Что-то здесь не то. Они аристократы, получили титул в начале прошлого века. Крупные промышленники. Потом Теодор национализировал предприятия… – на следующий день после визита к графу, отправив дочь с экскурсией, на Музейный остров, Анна пошла в публичную библиотеку.

Судя по газетам десятилетней давности, изданным до прихода Гитлера к власти, фон Рабе считался одним из самых прогрессивных магнатов, в рейхе. Он поддерживал деятельность профсоюзов, установил нормированный рабочий день и оплачиваемые отпуска, для сотрудников. Анна сидела в библиотечном кафе:

– Может быть, нацизм, и верноподданные заявления, не более, чем маска. Он аристократ. Старшина говорил о недовольстве дворянских кругов, военных… – граф Теодор служил на Западном фронте, имел звание полковника, его несколько раз ранило. На вилле Анна видела его фото, с маршалом Герингом. Граф сказал, что они подружились на войне.

– Нельзя… – решила женщина, – нельзя рисковать нашими агентами в министерстве экономики, в Люфтваффе. Мы потратили много сил, чтобы найти людей, там работающих, убедить их помогать Советскому Союзу. Если фон Рабе фанатичный нацист, как его дети, мы можем проститься со Старшиной и Корсиканцем. Москва никогда не позволит мне даже прощупать почву, что называется… – Анна покуривала, глядя на дочь, в летном комбинезоне и шлеме.

От фанатичного нациста уютно пахло сандалом. Он был в штатском, в хорошем, кашемировом пальто, с теплым шарфом. Рыжие, поседевшие волосы золотились на солнце. Голубые глаза, в мелких морщинах, смотрели на Анну. Она, внезапно, тоскливо, вспомнила маленькую комнатку, в Митте:

– Он… Федор, наверное, так будет выглядеть, когда постареет. От него тоже сандалом пахло. Мы с ним больше никогда не увидимся. Странно, как они похожи, с фон Рабе… – она помахала дочери. Генрих и Эмма шли к павильону для зрителей. Анна услышала стрекот мотора самолета.

– И с ним больше никогда не увидимся… – она отдала флягу, на мгновение, соприкоснувшись пальцами, с его ладонью. Анна поняла, что он вздрогнул.

– Да, у нас шале, в Бертехсгадене. Впрочем, вас не удивишь Альпами. Но моря в Швейцарии нет… – она улыбалась:

– Марта упоминала, что у вас дом, под Ростоком, с причалом. Мы берем яхту напрокат, на Женевском озере. Мы умеем ходить под парусом… – он потушил сигарету:

– Мои дети тоже. Летом Берлин очень красив, фрау Рихтер. На Унтер-ден-Линден цветут липы… – Анна помнила мокрые, желтые соцветия, в лужах, стук дождя в окно, сладкий, такой сладкий запах. Она хотела сказать, что была в Берлине, летом, но ничего подобного упоминать было нельзя. Она кивнула: «Я слышала, Теодор».

Граф помолчал:

– В общем, если вы соберетесь в рейх, фрау Рихтер, я… мы будем только рады… – он оборвал себя. Дочь и сын поднимались по ступеням павильона. Теодор посмотрел на самолеты фрау Рейч и фрейлейн Рихтер. Девушка опустила плексиглас кабины, но даже отсюда он заметил упрямый очерк подбородка:

– Она не похожа на мать, – подумал граф, – то есть похожа, но статью, повадкой. Если фрау Рихтер… то есть Анна, работает на американцев, то дочь об этом знает, не может не знать. Но пока им сюда ездить безопасно. Это если они еще раз приедут… – Теодор вдохнул запах жасмина. Черный локон, выбившийся из-под отороченной мехом, зимней шляпки, щекотал ее маленькое, раскрасневшееся ухо.

– Вам не страшно? – спросил он, глядя на полосу, где разгонялись самолеты.

Анна смотрела на аэроплан дочери. Ей не хотелось вспоминать фюрера, или говорить об арийском духе.

– Страшно, – тихо ответила она, – однако надо отпускать детей, Теодор. Приходится это делать, рано или поздно… – самолеты поднимались в воздух.

Генрих смотрел вверх, видя ее зеленые глаза:

– Я очень рада, что вы приехали. Я, к сожалению, не могу никого сажать в кабину, по правилам, да и самолет одноместный… – маленькая рука уверенно лежала на штурвале. Шлем, и очки Марта сдвинула на затылок:

– Я и с парашютом прыгала, в Цюрихском аэроклубе… – ему показалось, что самолет фрейлейн Рихтер покачал крыльями.

Марта, наверху, выровняв машину, поморгала:

Перейти на страницу:

Все книги серии Вельяминовы. Время бури

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Виктор  Вавич
Виктор Вавич

Роман "Виктор Вавич" Борис Степанович Житков (1882-1938) считал книгой своей жизни. Работа над ней продолжалась больше пяти лет. При жизни писателя публиковались лишь отдельные части его "энциклопедии русской жизни" времен первой русской революции. В этом сочинении легко узнаваем любимый нами с детства Житков - остроумный, точный и цепкий в деталях, свободный и лаконичный в языке; вместе с тем перед нами книга неизвестного мастера, следующего традициям европейского авантюрного и русского психологического романа. Тираж полного издания "Виктора Вавича" был пущен под нож осенью 1941 года, после разгромной внутренней рецензии А. Фадеева. Экземпляр, по которому - спустя 60 лет после смерти автора - наконец издается одна из лучших русских книг XX века, был сохранен другом Житкова, исследователем его творчества Лидией Корнеевной Чуковской.Ее памяти посвящается это издание.

Борис Степанович Житков

Историческая проза