Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ)

– Не надо меня наставлять в правильном поведении, гражданин начальник… – Эйтингон издевательски скривил губы, – когда вы заведовали избой-читальней, в вологодской глуши, я работал с Дзержинским, в своей первой заграничной резидентуре, … – Наум Исаакович с удовольствием заметил, что Серов покраснел. Ничего не ответив, генерал показал ему лист блокнота:

– Что это, гражданин Эйтингон… – после побега Вороны, из Де-Кастри, Наум Исаакович, аккуратно, собрал в своем архиве оставленные ученым, разрозненные заметки и клочки бумаги. Эйтингон, без интереса, скользнул глазами по рисунку с изображением семи скал, на холме:

– Понятия не имею, – он пожал плечами, – я часто брался за карандаш, в ходе скучных совещаний. Многие так делают… – темные глаза Наума Исааковича были спокойны. Серов сунул блокнот в карман:

– Ладно. Пока вы ожидаете гостя, ознакомьтесь с папкой… – он подвинул Науму Исааковичу серый картон, – вы специалист по Турции, знаете язык. Работник готовится на должность тамошнего военного атташе и резидента, от Главного Разведывательного Управления… – Эйтингон пыхнул сигаретой в сторону Серова:

– Что, в военной разведке перевелись знатоки Ближнего Востока? Ах, да, вы всех пересажали, а теперь за казенные деньги мотаетесь по стране, навещая арестованных консультантов… – Серов раздул ноздри:

– Во времена сталинских беззаконий… – Эйтингон поднял бровь:

– Я помню, что раньше вы, гражданин начальник, называли их ежовским беспределом. Знаю, знаю, меня бы расстреляли. Не забывайте, – он подлил себе кофе, – Берия и меня сажал, за буржуазный национализм. Но вас, – не отказал себе в шпильке Наум Исаакович, – не сажал. Наоборот, вы от него получали ордена… – Серов стоял, но Эйтингон не видел причин покидать уютный стул:

– Он меня младше на пять лет, в конце концов… – забрав папку, Эйтингон заметил:

– Разумеется, я просмотрю досье, и напишу заключение… – что-то буркнув, Серов грохнул дверью. Эйтингон хмыкнул:

– Ушел по-английски, что называется, не прощаясь. Ладно, – он взглянул на обложку папки, – посмотрим, что это за полковник Пеньковский…

Бузулук

Из досье бывшего коллеги, ныне отбывающего заслуженное наказание, гражданина Эйтингона, генерал Серов знал, что профессора Кардозо Красная Армия освободила из концлагеря Аушвиц. Умирающий от истощения медик, получив помощь советских врачей, добровольно предложил свои знания и опыт новой родине. Больше ничего в папках не говорилось.

У Серова не было причин не доверять известному доктору, гражданину СССР, члену партии и орденоносцу. Серов еще не навещал экспериментальный полигон, как обозначался в документах остров Возрождения, владения товарища Кардозо.

Они стояли с чашками кофе у окна диспетчерской военного аэродрома. Профессор, добродушно, заметил:

– Жара спала, у нас отличная рыбалка, охота. Приезжайте, Иван Александрович, пройдемся на яхте по Аральскому морю, устроим ночную уху, на берегу…

Серов помнил, что во времена Берия на острове содержался отдельный лагпункт. Судя по бумагам, зэка использовали для проведения строительных работ. Время от времени, заключенные умирали, по естественным причинам, как гласили заключения врачей. Деятельность ученых, на острове Возрождения, курировал нынешний гражданин Эйтингон. Серов подозревал, что Наум Исаакович не поделится правдой о занятиях ученых ни с ним, министром, ни даже с самим Хрущевым. Лагпункт на острове ликвидировали в последние дни перед арестом Берия.

В бытность свою заместителем министра, Серов не занимался шарашками, где содержали осужденных ученых. За два последних года почти все такие места закрыли:

– Несправедливо арестованных мы реабилитировали, и будем это делать дальше… – он поинтересовался у Кардозо условиями обитания ученых на острове. Профессор спокойно ответил:

– Товарищ генерал, беззакония, творившиеся во времена Берия, давно прекращены. Моих подчиненных освободили от несправедливых обвинений, но многие ученые решили остаться на острове, с подписанием обязательства о неразглашении секретных данных… – Кардозо погладил холеную бороду, – сами понимаете, на воле, если можно так выразиться, у них не появится таких условий для работы…

Серов не удивился, что ученые захотели перейти под покровительство армии:

– Военные исследования всегда находятся в приоритете… – он кивнул:

– Надеюсь, что вы тоже нас не оставите, профессор, продолжите научную работу… – Кардозо значился главным консультантом Министерства Обороны, ГРУ и Комитета Госбезопасности. Давид Самойлович пыхнул ароматной сигарой:

– Я почти десять лет живу на острове, Иван Александрович. Я, можно сказать, женат на науке… – он усмехнулся, – у меня нет другой семьи, кроме моих коллег, и нет других привязанностей, кроме дела моей жизни… – он допил кофе:

– Сейчас мы, в основном, занимаемся теоретическими изысканиями, в фармакологии, эпидемиологии, и так далее… – он повел рукой, – у нас есть лабораторные животные, но, не скрою, что нам хотелось бы приносить больше пользы, как, например, в прошлом году…