Вельяминовы. За горизонт. Книга 1 (СИ)

– Мы обернемся за пару дней, нет нужды беспокоить его и Монаха. Клару я предупредила, что со мной нельзя будет связаться… – Кларе Марта тоже ничего не сказала:

– Я только объяснила, что у нас с Джоном ответственное задание… – она порылась в кармане. Изящный пистолет лег на колени, табличка сверкнула старым золотом:

– Это средневековый, – прищурился Эяль, – то есть не оружие, а табличка… – Марта кивнула:

– Вещь времен королевы Елизаветы, наша семейная реликвия. Вы разбираетесь в таком… – она указала на вьющийся шрифт гравировки. Лейтенант отозвался:

– Я учился у доктора Судакова, на первом курсе университета. Я навещал кибуц, знаю Шмуэля и Иосифа. Когда мне исполнилось восемнадцать, – он указал на очки, – меня не хотели брать в армию, но я настоял. Я знаю языки, говорю по-арабски. Я доказал, что буду полезен, нашей стране… – по-арабски Эяль объяснялся с четвертым членом миссии, парнем из отряда следопытов, где служили бедуины пустыни Негев. На инструктаже он почти ничего не говорил, изредка, заинтересованно, разглядывая Марту:

– Он смотрит потому, что женщины здесь не прыгают с парашютом, – напомнила себе Марта, – тем более, он кочевник… – израильские арабы не служили в армии, но бедуинов и друзов в Цахале хватало:

– Для них устроили отдельные подразделения, – Марта поморщилась, – как в США, на гражданской войне, когда негров собирали в отдельные полки. Ничего, Израиль скоро изменится… – теплый ветер трепал прядь ее бронзовых волос. Бедуин что-то пробормотал, Эяль затрещал с ним, на арабском. Повернувшись к Марте, юноша покраснел:

– Джазир говорит, что вы похожи на рысь пустыни. – лейтенант покраснел, – на иврите, это каракаль… – Марта взяла у него сигарету:

– Переведи ему, что мне нравится… – она поймала себя на улыбке, – но покурить нам, кажется, больше не удастся, по крайней мере в Израиле… – свернув карту, Джон помахал:

– Отряд, перекур закончен, – закричал он, приставив ладони ко рту, – всем занять места в самолете… – она поднялась на ноги первой:

– Пойдемте, ребята, – велела Марта, – до темноты нам надо оказаться на земле.

Кибуц Кирьят Анавим

На полу разбросали деревянные, искусно выточенные модели самолетов. Старые, потрепанные игрушки хранили следы детских зубов. Светловолосый, кудрявый мальчик бережно потрогал маленький истребитель:

– Когда я вырасту, я полечу на таком, – Эмиль Шахар-Кохав вернул модель брату, – а ты станешь у меня вторым пилотом, потому что ты младше меня… – Яаков Леви выпятил губу:

– Всего лишь на четыре года. Следующей осенью я пойду в школу… – Эмиль фыркнул:

– Моше старше, а не спорит со мной… – темноволосая девочка подняла голову от тетрадей:

– Эмиль, у тебя математика не сделана, бросай игрушки… – она улыбнулась:

– Видишь, Яаков, с ним можно спорить… – закатив глаза, Эмиль поплелся к столу. Младший брат занялся самолетами, Джеки шепнула Эмилю:

– Ты Моше не видел… – мальчик покачал головой:

– Они с Фридой у дяди Авраама, в больнице. Они там, кажется, и уроки делают…

В столовой повесили большую фотографию тети Эстер, как ее называли дети, обрамленную траурной рамкой. Рядом пришпилили вырезки из газет, с некрологом, подписанным Бен-Гурионом, и членами правительства, со статьями, о партизанском отряде Штерны, о работе тети Эстер в Израиле. Дядя Меир принес награды покойной сестры. Дети рассматривали британские, польские, голландские и французские ордена:

– Мама выступала в школе, – подумала Джеки, – говорила, что она обязана тете Эстер жизнью. Дядя Меир рассказывал, как тетя Эстер работала в подполье… – Джеки тоже хотелось ловко уходить от преследования врагов, метко стрелять и водить машину. Они с Фридой решили, что в армии станут разведчицами:

– Девушек не берут в боевые войска, – Джеки, аккуратно, выписывала буквы, – но можно работать аналитиком, как дядя Меир… – девочка заглянула через плечо названого брата:

– Совсем не так это вычисляют, – надменно сказала Джеки, – а еще хочешь стать боевым пилотом. В авиации надо знать математику… – она быстро написала ответ задачи. Эмиль погрыз вставочку:

– Нечестно. Ты младше меня, а учишься лучше… – Джеки, добродушно, сказала:

– Меньше думай о небе, и больше о школьных заданиях…

Голубое пространство неба распахивалось над холмами Кирьят-Анавим. По утрам, на востоке, где лежал Иерусалим, горизонт окрашивался в розовый цвет. От столовой слышался звук гонга, собирающий работников коровника на ранний завтрак. Джеки с Фридой любили среду, когда дети кибуца, после обеда, шли заниматься трудом. Девочки ухаживали за телятами. Даже в другие дни, улучив минутку, Джеки забегала к своим любимцам. Она прижималась щекой к мягкой шерстке, теплый язык лизал ей руку:

– Когда я подрасту, я стану вас доить… – обещала девочка, – подождите немного… – закончив упражнение, она прислушалась:

– Бабушка еще не зовет на ужин. Тигр здесь… – кот Тупицы часто прибегал к семейству Леви, – значит, Генрик сегодня не приедет… – Тигр всегда встречал Генрика у ворот кибуца: