Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ)

– В дни, когда у него не было процессов, он появлялся в конторе с псом… – вспомнил Леон, – прогуливал его по дороге… – он подумал, что Джошуа давно не просит завести собаку или кота:

– Ривка не любит животных, – вздохнул Леон, – я объяснял мальчику, что домашнему питомцу нужно внимание… – сын горячо обещал, что сам станет ухаживать за псом:

– У нее… Кэтрин, и собака и кот… – Циммерман раскурил сигару, – она рассказывала, как в Лондоне спасла кота после налета…

Шансов столкнуться с Кэтрин в суде у него не было. Циммерман занимался корпоративным правом. Он не работал с правительством, госпиталями или мелким бизнесом, основными ответчиками по делам клиентов мисс Бромли, как она называла себя в профессиональной жизни. О Кэтрин он узнавал из дамских журналов, которые читала Ривка. Жена всегда замечала:

– Хорошо, что печатают такие статьи. Девочки должны пробивать стеклянный потолок, что называется. Хватит женщинам сидеть на секретарских должностях… – Циммерман подумал:

– У нее самой отличная голова. Она могла бы стать партнером в бухгалтерской практике. Но не в наше время, конечно. В юридических фирмах нет женщин партнеров, нет их и в Верховном Суде… – когда Джошуа исполнилось три года, они решили завести второго ребенка:

– Тогда Ривка уволилась бы с работы, осела дома, – вздохнул Леон, – однако все вышло по-другому… – после пяти выкидышей, врачи запретили дальнейшие попытки:

– Ривке было тридцать пять, мы решили не рисковать, – Леон пыхнул сигарой, – ладно, у Джошуа хватает приятелей. Тот же Хаим, например… – от сына он знал, что отец его друга, полковник Горовиц, пропал без вести на секретной миссии:

– Может быть, где-то в Советском Союзе или на Кубе… – Леон заметил:

– Сигары у вас отличные, герр Штрайбль, – они говорили на немецком языке, – но, к сожалению, кубинских сигар после коммунистического переворота больше не достать. Мы в Нью-Йорке докуриваем последние запасы…

Леон прилетел в Мюнхен с посадкой в Париже, ради переговоров с BMW. В прошлом году, из-за финансовых трудностей, компания хотела свернуть производство автомобилей:

– Купив права у итальянцев на Изетту, они немного выправились, – заметил Леон Штрайблю, – посмотрим, удастся ли им выйти на американский рынок… – Штрайбль не обслуживал автомобильный концерн, иначе Леону не удалось бы с ним пообедать:

– Получилось бы столкновение интересов, – сказал Циммерман за аперитивом, – вашу карточку я получил от одного из наших партнеров… – Леон понял, что десять лет не был в Европе. Он отказывался от деловых поездок в Лондон, не желая оказаться за столом переговоров с отцом Кэтрин. Каждый раз, думая о женщине, он чувствовал застарелую тоску:

– Она меня не любила, все было разговорами. Когда я сказал, что женюсь, она быстро окрутила Зильбера, богатого, одинокого вдовца, родила ему ребенка… – приняв чашку кофе, он кивнул на фото темноволосого ребенка, сына Штрайбля:

– Ваш Герберт учится в пансионе… – адвокат отозвался:

– В пригороде Мюнхена, в лучшей католической школе Баварии. Мы не хотели посылать мальчика в Швейцарию. Он бы скучал по родителям, а так он каждые выходные проводит дома… – адвокат Краузе добавил:

– Швейцарские школы принимают кого угодно, только плати. Я уверен, что там есть и евреи… – Циммерман уловил нотку презрения в голосе молодого коллеги, – как будто им не хватает Израиля… – Леон велел себе молчать:

– Они думают, что я американец. Не надо лезть на рожон, пусть мы и даем деньги Израилю. Я приехал сюда ради бизнеса, а не для разговоров о политике. Штрайбль антифашист, он сидел в Дахау… – адвокат Краузе внимательно посмотрел на Леона:

– Для американца у вас отличный немецкий язык, и фамилия похожа на нашу… – Леон пожал плечами:

– В Нью-Йорке все перемешались, концов не отыщешь. У меня хорошие способности к языкам… – о прошлом он предпочитал не говорить:

– Что было, то было, надо оставить войну за плечами. Тем более, я сижу за одним столом с немцами… – Леон взглянул на часы:

– Вы обещали четвертого гостя к десерту, герр доктор Штрайбль. Десерт на столе, а его все нет. Непохоже на немецкую пунктуальность… – Штрайбль прислушался:

– В передней звонят. Должно быть, это он. Он занятый человек, пишет книги, публикуется. Он тоже пострадал от гитлеровцев. Пойду, встречу его, как положено хозяину…

Поднимаясь из-за стола, Штрайбль добавил: «Он не немец, украинец. Герр Степан Бандера».

Из всех гостей адвоката Штрайбля Скорпиона интересовал только один.

Устроившись на лавочке, рядом с пышным, монументальным фонтаном Виттельсбахов на Максимилиан-плац, юноша внимательно рассматривал припаркованные у подъезда герра Штрайбля автомобили. В кармане Саши лежал портативный фотоаппарат, замаскированный под обыкновенный американский кодак. Механизм отлично справлялся со съемками в сумерках.

На площади зажигались фонари. Неожиданно теплый для середины октября ветер шелестел страницами университетского учебника истории. Студент Александр Шпинне приехал из Западного Берлина в Мюнхен на короткие каникулы: