Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ)

– Я ее плохо помню, она пару раз присматривала за нами в Амстердаме. Дом, где они прятались, стоял рядом с нашим особняком. Но я могу рассказать тебе о довоенной жизни в городе… – в конце спектакля умирающая в концлагере Анна вспоминала, как отец покупал ей мороженое в лавке на канале:

– Только не отец, а мать, – вздохнул Иосиф, – и не ей, а мне и Шмуэлю. Шоколадное и ванильное, два шарика. Я хотел съесть оба, потому что Шмуэль чихал, но он не был простужен, цвела сирень… – услышав о сирени, Коротышка обеспокоенно сказал:

– Значит, вас можно различить… – Иосиф отозвался:

– Во-первых, об этом знает только семья, а во-вторых, в южном полушарии сейчас осень, сирень не цветет… – Харель прицепился к сирени, словно клещ:

– Он затребовал справку, из Буэнос-Айреса, – вздохнул юноша, – с указанием парков и садов, где высажена сирень. Но хорошо, что он такой дотошный. Если Шмуэль будет чихать, а я нет, это может вызвать подозрения… – Иосиф сидел над учебником испанского языка и занимался с учителем, выходцем из Аргентины:

– У меня неплохой испанский… – хмыкнул он, – спасибо латыни и французскому. Дядя Авраам прав, от американца никто не будет ожидать блестящего знания языка, но подтянуться не мешает… – кроме языка, он зубрил катехизис и заучивал наизусть молитвы:

– Шмуэль мне поможет в Риме… – он все изучал пляж, – на следующей неделе мы с дядей Авраамом улетаем… – отчим отправлялся первым, в Париж:

– Они с дядей Мишелем осмотрятся в Буэнос-Айресе, потом в дело вступит Шмуэль, а потом и я… – у них имелось две зацепки, фальшивое имя, которым пользовался Эйхман и сведения о ювелире, аргентинском немце:

– Мы даже не знаем, Эйхман ли это, или похожий на него человек, – подумал Иосиф, – ладно, на местности мы во всем разберемся…

Ребята из Сайерет Маткаль согласились устроить кузену Горовицу, как они выражались, предварительное испытание. Сам Иосиф в Нахаль Оз не собирался:

– У меня нет времени болтаться по пустыне… – он скосил глаза на соседний балкон, – Анна, кстати, едет на базу с Ханой. Ничего, парни справятся, да и не надо, чтобы Капеллан меня видел… – так они между собой называли кузена Горовица. Наткнувшись на Анну рядом с театром, Иосиф удивился:

– Ты не хотела ходить на спектакль… – женщина слабо улыбнулась:

– Джеки с Эмилем очень просили, чтобы я приехала. Яаков остался дома с мадам Симоной, а Михаэль работает… – она помолчала:

– Может быть, мы в кибуце неправы. Надо говорить о таких вещах вслух, достаточно молчания. Пойдем… – поторопила она его, – только что был третий звонок, но доктор Судаков… – она отчего-то покраснела, – проведет нас за кулисы. Он обещал по телефону. У меня была встреча в Еврейском Агентстве, поэтому я опоздала…

Иосиф давно решил, что он лично ни о чем говорить не будет:

– Если… когда мы привезем в Израиль Эйхмана и фон Рабе, журналисты сюда хлынут толпами, – зло подумал он, – но никаких интервью с нацистами они не получат. Старик настаивает на открытом процессе, как в Нюрнберге, но, будь моя воля, я бы пустил мерзавцам пулю в затылок и сбросил трупы в море… – на черном горизонте мерцали искры корабельных фонарей, в тихой воде отражалось сияние Млечного Пути:

– Вы заканчивайте… – услышал он голос отчима, – и где Фрида? Моше и Джеки давно спят, а ее с Эмилем нет… – Иосиф повернулся:

– Гуляют, ночь сегодня теплая. Вы и сами с Анной не спите… – при встречах с женщиной он всегда чувствовал неловкость:

– Михаэль никогда о ней не говорит, но понятно, что он не такой, как я. Для меня это… – Иосиф не хотел называть вещи своими именами, – это просто времяпровождение. У меня все в порядке с девчонками. У него, кажется, нет, а ведь он женат. Анна, наверное, думает, что он завел связь на стороне. Впрочем, так оно и есть. Пора все прекращать… – напомнил себе Иосиф, – если Моссад о чем-то узнает, и он и я закончим карьеру охранниками на захолустной фабрике. Армии или разведки нам больше не видать, такие люди считаются не подходящими для секретных миссий… – отчим добавил:

– Актрисы и режиссер давно отдыхают, пора и вам сворачивать лавочку. Где Лаура, она пошла к тебе… – Иосиф обернулся:

– Здесь, – бодро ответил он, – газету читает… – кузина мирно дремала, свернувшись на кровати, обнимая детскую сумочку на цепочке:

– Половины стакана шампанского ей хватило, чтобы заснуть… – хорошенькая девушка, в короткой юбке, сидевшая рядом с радиолой, недовольно сказала:

– Я не сторож твоей родственнице. Я не для того у тебя осталась, чтобы слушать ее храп… – Иосиф попытался вспомнить имя девушки:

– Шири или Ширли. Или Шарона. Какая разница, на одну ночь? Она не актриса, она подружка кого-то из театра. Мы с ней танцевали, целовались, ее парень заметил нас и грохнул дверью. Скатертью дорога, как говорится… – выбросив окурок, Иосиф вернулся в номер:

– Я сейчас… – он осторожно поднял Лауру с кровати, – ты пока приберись… – поведя рукой в сторону захламленного стола, он вывел кузину в коридор: