Вельяминовы. За горизонт. Книга 2 (СИ)

– Ходил. Ему надо было примелькаться в квартале, да и лишний раз послушать службу тоже неплохо, учитывая, что он теперь отец Мендес… – в туалете аэропорта Шмуэль передал брату телефоны знакомцев Рауффа в Буэнос-Айресе:

– Понятия не имею, какие имена настоящие, а какие фальшивые, – пожал он плечами, – но Ритберга он сюда не вписал. Если бы не случайная встреча на почте, я бы не узнал его адреса, то есть абонентского ящика… – дойдя до нужной страницы, отчим поднял серые, усталые глаза:

– Тупица говорил, что Ритберг фон Теттау совершенно не похож на Максимилиана… – Шмуэль отозвался:

– Не забывай о пластических операциях, папа. Рауфф или Эйхман, по словам Иосифа, ими не озаботились, а фон Рабе предусмотрительный человек. Тем более, нюрнбергский трибунал заочно приговорил его к смертной казни… – Авраам пожалел:

– Надо было тебе сделать фотографии. У нас есть только гестаповские снимки Рауффа, двадцатилетней давности… – Шмуэль развел руками:

– Моссад посчитал, что я и так сильно рискую. Но это он, сомнений нет… – Авраам уселся с папиросой на широком подоконнике. Башни церкви Богоматери Белемской пронзали зеленоватое небо. Вечер был ясным, океанский ветер стих. В кафе «Гиппопотам» зажигались лампы:

– Марта жила неподалеку, с Максимом, тогда младенцем, – вспомнил Авраам, – она, как Монах, как покойный Меир, ничего не боится. Отправилась с ребенком на руках в гнездо беглых нацистов. Но ей надо было отыскать Теодора-Генриха… – он не стал говорить о таком с пасынком, но Авраам был почти уверен, что Адольф Ритберг действительно племянник Максимилиана:

– Если считать, что старший Ритберг именно он, то все сходится… – Авраам почесал голову, – это сын покойной Эммы от Воронова. Теодора-Генриха тоже до пяти лет звали Адольфом, то есть Макс его так называл. Когда здесь все полетело в тартарары, благодаря Марте и остальной миссии, он спрятался в Антарктиде, утащил за собой мальчика, сводного брата Маленького Джона… – Авраам решил пока ничего не говорить пасынку:

– Во-первых, Ритберг может быть просто Ритбергом, а во-вторых, парню, то есть герцогу, лучше сначала узнать обо всем самому. Если это правда, то в пятнадцать лет ему будет тяжело услышать такое о его матери. Сводный брат его младше на два года… – вместо этого, он заметил:

– Завтра пойдешь на вторую квартиру, – он помахал блокнотом, – передашь сведения ребятам из Моссада. Иосифу, в сутане, там появляться незачем… – Шмуэль отозвался:

– Когда его определят на постой в монастырь, он сюда позвонит. Хорошо, что вы сняли квартиру с телефоном… – на сковороде скворчало куриное рагу:

– Выпечку для кофе я принесу, – Авраам посмотрел на часы, – заодно проверю, что с дядей Мишелем. Он пошел к ювелиру, Веберу, у него лавка в ближнем переулке. Наверняка, любители старины зацепились языками… – Шмуэль помешал курицу:

– Что касается Ритберга, то письмо пометили абонентским ящиком на здешнем почтамте… – Авраам хмыкнул:

– Значит, придется там дежурить по очереди. Описание Ритберга у нас имеется, хотя ящик может открывать шестерка, как сказал бы Волк… – Шмуэль помялся:

– Я знаю, что Моссад не хочет вовлекать в операцию тетю Марту, но, может быть, позвонить ей… – Авраам поднялся:

– Пока не надо. Это израильская операция, страна не хочет рисковать тем, что фон Рабе, Эйхман и остальные нацисты уйдут от суда… – Шмуэль налил себе местного вина:

– Насчет Рауффа, то есть сеньора Гутьерреса, надо посылать запрос об экстрадиции, действовать через официальные каналы… – Авраам взял холщовую сумку для покупок:

– И пошлем. Только сначала пусть Эйхман, фон Рабе, и, я надеюсь, Менгеле, полетят через океан в лайнере «Эль-Аль»… – он крикнул из прихожей:

– Заваривай кофе, я туда и обратно… – бухнула тяжелая дверь, Шмуэль взял с полки жестяную банку с немецкой надписью «Кофе». Внутри что-то загремело, он поднял крышку:

– Разумеется, – пробормотал юноша, – интересно, что лежит в сахаре… – в банке с ярлычком «Сахар» таился второй браунинг:

– Они оба не взяли оружия… – Шмуэль подошел к окну, – но здесь безопасно, а ювелир старик, по словам дяди Авраама… – отчим, размахивая авоськой, пересекал площадь. Отыскав наконец кофе, Шмуэль стал накрывать на стол.

Долина реки Парана

Суп из бычьих хвостов сварили на местный манер, с острым перцем, щедро сдобрив пряностями. От тарелки поднимался ароматный дымок, Максимилиан вытянул длинные ноги:

– Должен сказать, Клаус, нам повезло, – он отпил красного вина, – то есть повезло мне… – эстансия Барбье стояла в глухом углу страны, где смыкались границы Аргентины, Парагвая и Бразилии. От ближайшего города, Параны и одноименной реки до поместья было еще полсотни километров. Разбитая дорога петляла по пампе, пересекая ручейки. Впереди стеной вставали джунгли, шоссе пропадало из виду, прячась за переплетением ветвей и листьев. Через несколько километров дорога упиралась в беленую стену трехметровой высоты. Здесь, как и на вилле Максимилиана, работала охрана: