Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни (СИ)

- Алма… Мне тоже очень жаль, – услышала она голос дедушки сзади, совсем рядом.

- Почему он? – она не повернулась, но Глафнег присел рядом с ней, и обнял её одной рукой.

- Если бы умер кто-то другой, ты говорила бы то же самое, – выдохнул маг, и посмотрел на внучку. – Переставай плакать, иначе с каждым разом будет всё больнее и больнее, – мягко сказал он.

- Из-за чего это? Что с моими слезами не так?

- Когда ты слишком убиваешься такое может произойти.

- Что именно?

Глафнег поднял руку и мягко вытер пальцами слезинку Алмы.

- Ты снова плачешь кровью, – подметил он и показал кончики свои пальцев, они были в свежей крови, которую он только что смахнул с её лица.

- Странно. В последний раз я так плакала только в той жизни.

Повисла пауза, в которой Алма не думала совсем ни о чём, и только спустя время добавила.

- Я должна выпустить её. Пени.

- Тогда лучше отойди от людей, но не надолго, и не далеко, в такие минуты нужно молчание, а не одиночество.

- Хорошо, выпущу позже.

Она уловила то, что начало тянуть табаком и дымом, теперь начал ощущаться холод, она задрожала, и, наконец, решилась отвести глаза от Александра. Рядом сидел Глафнег с трубкой, позади сидели люди и эльфы, она увидела Ланса, от чего хоть немного стало, если не лучше, то легче.

- Пойдём, Алма. Ты правила знаешь – нельзя хранить воина раньше, чем пройдёт день, даже, если нет времени столько ждать.

- Я знаю, – она снова посмотрела на друга. Поднялась, и начала отходить назад, не оборачиваясь, вместе с дедушкой.

Ей было тяжело отворачиваться, а тем временем рука дедушки слегка тянула назад в сторону живых, вырывая из объятий скорби и реквиема.

- Пожалуйста, не надо, – прошептала она очень быстро, умоляя Глафнега остановиться, – я не хочу уходить и оставлять его.

- Алма… его там уже нет.

- До меня это никак не может дойти, – сказала она и выпустила кровь из радужных глаз, покрасневших от горя и усталости.

Пересилив себя, она отвернулась, и отправилась к обрыву, оттуда по крутой горной тропе они с Глафнегом спустились в лощину, где у узкой, чистой реки расположились остатки войска, устроили лагерь, и сейчас занимались перевязкой раненых.

- Глафнег! – маг и Алма обернулись на громкий голос, к ним приближался Неметон, только сейчас девушка заметила то, как сильно были изуродованы его плечи и шея.

- Владыка, – без эмоций отозвался маг, в унисон с девушкой.

- Хм, – протянул Неметон без улыбки, – Здравствуй, сизый сокол. К чему это было?

- Мне удобнее летать, – холодно ответила Алма, сейчас ей было не до споров.

- Извините, владыка Неметон, – вмешался Глафнег, заметивший, что девушке разговор не по душе, – но вы подошли не просто ради спора о моей сизой птице, – маг весело улыбнулся, что растопило даже Алму, и, если на лицо и не вылезла улыбка, то намёк на неё отразился в глазах.

- Верно, не только, – он сделал ещё несколько шагов к ним, теперь девушка заметила, как сильно он хромает, – людям нужна помощь мага, и… – он запнулся, глаза увеличились, он пристально посмотрел на собеседника, – простите, но в каком смысле «моей»?

- Ах да, – непринуждённо начал Глафнег, тем временем к ним подошёл Ланс с разбитой рукой. Но в глазах читалась неисчерпаемая энергия и сила, – совсем забыл вам представить. Это – Алма Уэнса, Вашингктон, дочь Бейры Вечного Лития, кронпринцесса подводного мира, племянница владыки Доэлнора… моя внучка.

- Алма? – голобовато-салатовые глаза Ланса широко раскрылись на его красивом лице.

- Что-то не так? – беспристрастно спросила девушка.

- Нет. Красивое имя.

- Спасибо, – Алма резко опустила глаза, потом подняла их, сколько скрывалось смущения и искренности в них, однако улыбки по-прежнему не было.