Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою

Несмотря на все меры секретности, предпринятые немцами, в «Цитадели» специалисты отдела слежения за подводными лодкам и быстро сделали вывод о том, что германские субмарины идут на запад. Помогли радиоперехваты, расшифрованные с помощью «Энигмы», и радиопеленгация. Когда никаких сомнений не оставалось, 12 января 1941 года Роджер Винн уверенно доложил начальству о концентрации подлодок противника близ американских берегов: «Пока сформированы две группы. Одна из шести лодок уже заняла позицию вблизи Кейп-Рейса и Сент-Джонса, вторая приближается к побережью США на отрезке между Нью-Йорком и Портлендом». Это предупреждение немедленно отправили в штаб главнокомандующего ВМС США адмирала Эрнста Дж. Кинга и… никаких серьезных мер американцы так и не приняли. Руководство флота еще не отошло от шока Пёрл-Харбора; у Кинга хватало других проблем. США вступали в войну явно неготовыми к борьбе со столь опасным врагом, как германские субмарины. С. Морисон писал: «Противолодочный флот, который прикрывал все восточное побережье, состоял из трех 110-футовых катеров охотников (SC) и двух 173-футовых патрульных кораблей (PC) вместе с десятком сторожевиков типа „Игл“, сохранившихся после Первой мировой войны[47]. Прибрежное патрулирование вели 9 армейских самолетов…» (И это на пространстве от канадской границы до Флориды! — Р. Х.) Из 170 эсминцев американского флота 90 были задействованы на охране конвоев в Атлантике, а подавляющее большинство оставшихся — в Тихом океане.

Но какими бы ни были объективные сложности, совершенно прав английский историк флота Эндрю Вильямс, который писал: «Кинг виновен в потрясающей неподготовленности восточного побережья США к встрече с противником. Еще в декабре адмирал, ответственный за выполнение этой задачи, предупреждал: „Если подводные лодки противника будут действовать вблизи побережья, у нас не хватит сил, чтобы дать им адекватный отпор“. Что хуже всего, не было сделано ни малейшей попытки наладить безопасное судоходство в прибрежных водах США. Кинг так и останется в истории как человек, которого ничему не научил горький опыт англичан…»

Дёниц надеялся, что условия американского побережья окажутся для него выгодными, но он даже представить себе не мог, до какой степени. «Волки» устроили чудовищную резню в водах, омывавших США. Начало невиданному избиению торгового флота положила U-123.

Терпение Хардегена вознаградилось 12 января, когда он случайно наткнулся на британский сухогруз «Циклоп». U-123 потопила транспорт (9100 тонн) двумя торпедами вдали от запланированного района патрулирования. Двое из команды «Циклопа» погибли при взрыве, а остальные члены экипажа успели покинуть тонущий корабль. Но в ледяной воде 85 моряков погибли от переохлаждения.

Вечером 13 января Хардеген уже находился у берегов Лонг-Айленда, когда заметил танкер. Им оказался «Корнесс», построенный до войны в Германии. Вторая жертва…

Следующей ночью U-123 подошла к заливу Нью-Йорка. Хорст фон Шротер вспоминал: «Это было равносильно вторжению в совершенно незнакомую страну. Хардеген забрался дальше всех. Мы даже видели автомобили, разъезжавшие по прибрежному шоссе, и чувствовали запах листвы деревьев». Немцы оказались просто ошеломлены.

«Американцы совершенно не были подготовлены к нашей атаке, — делился впечатлениями Хардеген. — Я ожидал, что на берегу будет полное затемнение. В конце концов, Соединенные Штаты находились в состоянии войны. Но в зданиях на берегу ярко горели огни, на Лонг-Айленде кружились украшенные электролампочками карусели и колёса обозрения… В гавани все корабли шли с включенными огнями. У меня это просто в голове не укладывалось. Из воды торчала наша боевая рубка, а мимо нас проходили прогулочные катера, баржи, рыболовные суда, и все они наверняка принимали нас за какую-нибудь моторную лодку. Мы прошли мимо Лонг-Айленда. Небо светилось от электрических огней, и сияние Нью-Йорка отражалось в облаках».

В США царила атмосфера полного благодушия, и Хардеген свободно мог перемещаться в гавани Нью-Йорка, выискивая себе цели.

Целые «охотничьи угодья» отыскали «волки» в районе мыса Гаттерас. Большие глубины представлялись идеальным местом для действия подлодок. Днем немцы отлеживались на грунте, а ночью всплывали и атаковали из надводного положения, выбирая себе цели посолиднее.

Фон Шротер вспоминал ночь 19 января 1942 года: «В перископ мы видели до двадцати пароходов! Это абсолютно точно, потому что они шли с включенными огнями. После каждой нашей атаки они на какое-то время выключали свои навигационные огни и буквально через полчаса включали их вновь.

Наступила ночь нашей удачи — мы наткнулись на танкер. Мы смутно видели его очертания с кормы и подумали, что это небольшой корабль водоизмещением не более двух тысяч тонн. Хардеген сказал: „Он не стоит торпеды, мы утопим его с помощью артиллерии“. Не помню, сколько выстрелов мы сделали, но вскоре он загорелся. Когда мы приблизились, то сразу же поняли, что это крупное судно, более восьми тысяч тонн водоизмещением. В конце концов пришлось добить его торпедой».