Величайшая в мире ложь или Никому не отдам

Останавливаюсь смотря прямо перед собой, а значит на его голубую футболку с какими-то буквами на груди, замечая, как ткань обтягивает рельеф мышц. Раньше я таких вещей не замечала. Что за странное обострение…

— Я тебя сразу и не узнал. Вот, что платье делает с девчонкой.

Мельком глянула на него, не смеётся ли он надо мной.

— Ревела что-ли?! — ухватил тут же за подбородок, приподнимая лицо повыше.

Вывернулась и снова попыталась его обойти сжав челюсти до боли. Он упрямо преградил дорогу. Да чего он привязался?!

— На меня смотри!

Смотрю себе под ноги сложив руки на груди и тяжело дыша. Меня бесит его тон. Приказной такой, нагло противный.

— Кому говорю! Алис, ты меня слышишь?

Еле сдерживаюсь, чтобы не наорать на него, только сильнее сжимаю зубы.

— Да, что ты такая упёртая?

Молчу, а сам-то, как баран.

— Меня бесит, когда ты не отвечаешь! Почему ревела?

Молчу и кажись ещё чуть-чуть и снова расплачусь. А он ещё чуть-чуть и будет орать брызжа слюной, про себя усмехаюсь.

— Алис, что случилось? — молчу. — Мелкая, не выводи меня!

Ах, значит мелкая! Это уже предел моего терпения. Изо всех сил толкаю в грудь двумя руками с рыком злости, он поддаётся и уходит с дороги. Спешу к неподалёку стоящей подруге. Слава богу больше не останавливает меня. Спиной чувствую цепкий взгляд. Не выводи его! Мелкая! Какое-то время идём быстро и молча с Маринкой. Я пыхчу, как кипящий самовар от злости. Погода чудо, хочется погулять, взять кого-то за руку и вместе бродить по ночному, весеннему, тёплому городу. Но это всё мечты. Мои глупые, несбыточные мечты. А я полная неудачница и жизнь моя полная неудача. Схлынула злость и накатила волна жалости к самой себе.

— Алис, ты походу нравишься Назарову, — прервала мои раздумья подруга.

— Наверное уже не нравлюсь. Он обнял меня и позвал сбежать, а я отказалась.

— Но зачем?!

— Чтоб маме не позвонили. Меня тогда до самого выпускного накажут!

— Да с чего ты взяла, что сразу кинутся звонить твоей маме?!

— Но в прошлый раз же позвонили!

— Я думаю это не из школы позвонили. С чего бы такое пристальное внимание к тебе? Ты на золотую медаль идёшь что ли? Нет! Моей маме не позвонили.

Я задумалась, а ведь мама ничего не сказала, откуда узнала о том, что я прогуляла. И действительно!

— Алиса, на тебя кто-то специально стуканул, — пришла к выводу Маринка.

— И у кого хватило мозгов так подгадить?!

— Подумай сама. Кому ты дорогу перешла? Кто метит на Димку Нестерова?

— Лизка! Вот сука! И что ей надо от меня? Не нужен мне её Нестеров, пусть оставит себе!

— Назарова ты продинамила. Столько времени страдать по нему и отказать! Блин! Ну ты даёшь! Дура! Ну и дура! Второй раз не позовет.

— Да хватит уже! Без тебя паршиво. Он мог быть и по настойчивее, почему я вот так сразу должна за ним побежать? — а внутри я понимаю, что уже никогда мне не быть с парнем, который очень сильно и давно, очень, очень нравится.

Дома мама решила меня добить для полного счастья. Встретила с порога со словами:

— Надо окончательно конфисковать все джинсы. Какая ты красивая в платье. Прямо, девочка, девочка.

— Ага, девочка в мешке, — буркнула разуваясь и швыряя с грохотом рюкзак на пол.

— Кто тебе такое сказал?! — я аж подпрыгнула от вопля. И офигевши на неё уставилась.

— Алиса, ты плакала?!

Блин! Заметила, глазастая. Как и этот пень Нестеров! Ненавижу его! Ненавижу! Не-на-ви-жу!

— Нет мам, я не плакала, — тащу рюкзак к себе в комнату, волоча за одну лямку.

Мама за мной по пятам. Сейчас пытать будет.

— Алис, а ну рассказывай, что случилось, — села мама решительно настроенная на край кровати. — Кто тебе сказал, что ты в платье, как в мешке?

— Никто. Сама знаю.

— Ни слушай никого, платье красивое, и ты в нём красивая, — возмутилась мама.

— Я знаю, но мне не идут платья.

— Боже, Алис, кто тебе это сказал?!

— Никто. Сама знаю.

— Что ж ты такая упрямая! Красивое платье идёт красивой девочке! Ты себя, когда одела, в зеркало видела?

— Да мам, видела! — встала я напротив мамы уперев руки в бока и вывалила на неё всё, что думаю. — Недоросток коротышка, тощая, а волосы какого цвета, глупые глаза и через чур большой рот. Просто ужас.

Мама опешив от моей тирады растерянно моргнула и потеряла дар речи, рот открыла, но так ничего и не сказала.

— И ещё много, много всего! — добавила я довесок своей злости.

— Алиса! Когда ты успела набраться столько комплексов?! — отмерла мама, снова обретя речь. — Как я всего этого не замечала раньше… — это она уже себе.

Мама о чем-то задумалась. Я села рядом, готовая расплакаться. Всё, наоралась, можно и поплакать.

— Алис, что у тебя в школе произошло сегодня? — тихонько спросила мама.

— Да ничего. Всё, как обычно. Шла в школу и чувствовала себя полной идиоткой, мне казалось, на меня все пялятся и тычут пальцем. А в школе… Ещё он… — сдержала слёзы моргая быстро, задержав дрогнувшее дыхание. Мама обняла. — Он… Открыл мне дверь… а я даже спасибо не смогла сказать. Дура! Сел со мной… Позвал сбежать с уроков….А я… Я отказалась… — всё-таки позорно разрыдалась.

— Антон, — догадалась мама.