Величайшее наследие

Появление друзей на вражеской территории не осталось незамеченным. Но до того как пятиметровые верзилы, испещренных мышцами телам которых могли позавидовать даже герои из древнегреческих мифов, успели что либо сделать, Мутный вырвался вперед, начав трансформироваться в гигантскую птицу Мал’гур!!

— Скрииииии~!!!!!

Жуткий клекот Тени ужаса заставил сердца практиков Несокрушимого тела почувствовать всепоглощающий страх, против которого даже их могучие мускулы, способные менять ландшафт единственным сокращением, были абсолютно бесполезны. Следом за Антоном, из группы, объятой защищающей их энергией ужаса, вырвались бесчисленные разряды темно-фиолетовых молний, несущих собой результат слияния искусства Грохота преисподней и стихийного атрибута Игоря.

Грохочущие молнии разрывали и оплавляли бронзовые здания храмового комплекса Несокрушимого тела, словно то был обычный пластилин, но когда они доходили до сильнейших практиков, молнии юноши оставляли лишь небольшие ожоги. Разумеется, те, кто были слабее уровня достойного Имени, находились в по-настоящему бедственном положении, лишаясь частей тел, или же превращаясь в дезинтегрированные кусочки пепла, однако и могущественным практикам Несокрушимого тела досталось изрядно.

Внешне, несколько десятков воинов практически не пострадало, зато их души, значительно уступающие физическим оболочкам в развитии, оказались под гнетом искусства забытой расы. Расы, способной повергать астральные оболочки в неистовый хаос, и превращать даже столь могущественных существ в никчемных неумех.

В то же время, Эн’ум решил воспользоваться слабостью противников, и в одного за другим начали вонзаться хищные отростки. С натугой и нежеланием, плоть могучих воителей поддавалась насильственному воздействию. Поглощающие способности Багрового пожирателя, и естественная природа дерева, пускающего корни в питательной почве, делали свое дело, вскоре превратив героически сложенных практиков в источник сил Сумасшедшего сорняка.

Кипиш не мог пропустить эту трапезу и разделил обеденный стол с первоисточником собственных сил, на что последний отреагировал на удивление спокойно. А пока эта парочка жадно поглощала сущности все еще живых практиков, Яма, под аккомпанемент ошарашенного молчания Айрис, запечатывал в пространственный чемодан гигантскую, бронзовую статую могучего практика несокрушимого тела, который в ладонях сжимал уменьшенную копию какой-то планеты…

“Эти безумцы действительно украли легендарные сокровища великих твердынь…”

Глава 467: Разгневанная мать.

— Вы вернулись!!...

Как только горе разведчики вновь появились на площади синдиката, в их сторону тут же помчалась мать Игоря, которая со своим большим животом передвигалась уже не так шустро. Она, как и все члены Дворца Разрушения дожидались прибытия товарищей, которые отправились во внешнюю вселенную. Честно говоря, их долгое отсутствие заставило поволноваться, однако прибытие группы в полном составе означало успех операции. По крайней мере, так все обстояло на первый взгляд, но некоторые заметили, что вместо пятерых глав синдиката, обратно вернулись шестеро разумных, причем один неизвестный продолжал оставаться в тени черного балахона с символикой скрипичного ключа…

— Не нужно было так переживать обо мне, и уж тем более не стоит бегать в твоем положении.

Чтобы матери не пришлось рисковать здоровьем, Игорь бросился навстречу, однако она не собиралась успокаиваться даже после объятий с сыном.

— Если не хочешь чтобы я волновалась, не действуй так опрометчиво! Зачем было выходить наружу? Почему нельзя просто отсидеться здесь и переждать войну?...

Татьяна не была посвящена в подробности великого столкновения, и обладала лишь поверхностными знаниями, из-за чего и судила столь неразумно.

— Потому, что убегать от проблемы - не выход.

В ответе юноши не слышалось ни капли раскаяния, из-за чего женщина была вынуждена отступиться от своих намерений. Она знала сына лучше кого бы то ни было, и прекрасно понимала, что если уж он решился на авантюру, никакие слова убеждения, или даже голоса разума, отгородить Игоря от данной затеи не смогут.

— Антоша… Пожалуйста, не давай в обиду моего сыночка.

Татьяна всегда с настороженностью относилась к лучшему другу сына, однако она знала, насколько они были близки. А уж истории членов синдиката, которые без кровавых подробностей рассказывали то, с чем пришлось столкнуться двум легендарным личностям преступного мира, окончательно убедили женщину в том, что этот юноша никогда не отвернется от ее мальчика. Вот только данная просьба была из разряда чего сто столь абсурдного, что даже Эн’ум не выдержав, хмыкнул себе под нос.