Величайшее тайдзюцу (СИ)

— Нет, Карин-чан. Ты — Карин Узумаки. Ты — член моей семьи. Ты — один из осколков нашего погибшего клана. И твой дом — здесь.

— Знаешь, Наруто-кун, это будет сложнее, чем ты полагаешь, — задумчиво сказала Хаку.

— Ты что, просто прокралась в Кусагакуре и похитила её из деревни? — ужаснулся Наруто.

— Намеревалась. Мне не пришлось — я обнаружила её одну, идущую по дороге на север от Кусы.

— Будут проблемы.

— Будут.

— Но я с ними справлюсь.

Наруто присел на корточки и вновь протянул Карин руку.

— Скажи, Карин-чан, ты хотела бы остаться здесь, в Конохе? Хотела бы вновь обрести семью?

Девушка молча кивнула и робко коснулась протянутой ладони.

— Отлично! Карин-чан, а как ты относишься к рамену?

*

Башня Хокаге всегда была для Наруто особым местом. Здесь были сосредоточены все его надежды и чаянья, здесь работал человек, что для Узумаки всегда был образцом и примером. Здесь Наруто получал выговоры за свои проделки, и здесь его ободряли и давали надежду. Башня Хокаге была тем местом, что наполняла его душу надеждой и радостным предвкушением.

Но не на этот раз.

Наруто шёл вперёд, крепко ухватив за руку всё ещё ошарашенную Карин. Он не оборачивался, но знал, что чуть позади него неслышной тенью скользит Хаку, знал, что на её лице застыла бесстрастная маска живого оружия. Состояние мрачной решимости, овладевшее Наруто Узумаки, заставляло отбросить, как несущественное, всё, кроме цели, и идти только вперёд.

Когда Наруто подходил к Башне, путь ему преградили двое Анбу в своих форменных серых жилетах. Он вопросительно взглянул в глаза, разглядывающие его сквозь прорези белых блестящих масок.

— Проходите. Хокаге-сама ждёт.

Наруто благодарно кивнул и пошёл по такому знакомому маршруту в такой знакомый кабинет. Он открыл дверь и сделал шаг вперёд, краем сознания ощущая, как Хаку и Карин последовали за ним.

Человек, сидящий за столом с несколькими развёрнутыми свитками и большим хрустальным шаром, ничуть не напоминал того, кого Наруто знал и любил. Перед ним сидел не добрый дедушка Хирузен, не тот, кто постоянно угощал Наруто раменом и наравне с Ирукой-сенсеем отчитывал за проделки. Перед ним был ветеран-шиноби, лицо, исполненное могущества и силы, Хокаге Великой Деревни.

Наруто понимал, что ситуация, в которой он находился, мало чем походила на предыдущие. Привести с собой умелого шиноби, не имеющего связей со скрытыми деревнями, было просто. Принять в деревню высокорангового нукенина было сложнее, но, по-видимому, не настолько, чтобы это составило серьёзные проблемы. Но похищение шиноби из чужой деревни в представлении Узумаки было поступком совершенно иного уровня.

И пусть инициатором и виновником этого события была Хаку, но Наруто не собирался возлагать на неё вину по множеству причин. Дело было даже не в том, что она считала себя его орудием, а значит действовала лишь в его интересах, не в том, что, если бы Наруто заранее знал, он составил бы Хаку компанию. Узумаки просто считал, что так правильно, и поступить по-другому — предать себя и то, во что он верил.

Пауза затягивалась. Наруто насуплено смотрел на Сандайме, Карин робко спряталась за его спину, а Хаку-чан застыла сзади неподвижной ледяной скульптурой. Наконец, Хокаге вынул изо рта трубку, положил её на край стола, и произнёс только одно слово:

— Говори!

Узумаки даже не пришлось вспоминать болезненные уроки Хаку-чан, желание кричать: «Дедуля! Смотри, кого я привёл!» как-то само по себе не возникало.

— Хокаге-сама, — начал Наруто, — на втором этапе экзаменов я встретил куноичи, которая оказалась членом моего клана. Она — шиноби Кусагакуре и после провала своей команды была отправлена назад в свою деревню. Поэтому…

— Поэтому одна из моих Анбу, взяв три неиспользованных выходных, совершила нападение на союзную деревню и похитила их шиноби, я верно понимаю? — перебил Хокаге.

— Хаку старалась для меня! Она собиралась…

— Хокаге-сама, по нашей договоренности, вне рабочего времени я имею право действовать в интересах своего мастера, если это не противоречит моему долгу как шиноби Конохагакуре, — бесстрастным голосом сказала Хаку.

— Сомневаюсь, что развязывание конфликта с Травой пойдёт на пользу Конохе. В особенности сейчас, когда мы находимся в сложной ситуации из-за Орочимару и его тайного союзника, — отрезал Сандайме.

Как Наруто ни старался держать себя в руках, сколько бы не цеплялся за уроки вежливости, что входили в его натуру вместе с сенбонами Хаку, он не выдержал:

— Карин — Узумаки! Она — семья!

— Красных волос недостаточно, чтобы считаться членом клана, — мрачным тоном сказал Хокаге. — В её личном деле не указана клановая принадлежность.

Наруто потянул за руку тихо пискнувшую Карин, ухватил за запястье и оголил ей предплечье, демонстрируя бесчисленное множество шрамов — отпечатков зубов.

— Да? А это что?

Увидав, что Хокаге зрелище не убедило, Наруто вытянул свою руку и оттянул оранжевый рукав.

— Вот!

Хокаге вопросительно поднял брови. Наруто глянул на своё предплечье и понял, что кое-что в его плане пошло не так.