Величайшее тайдзюцу (СИ)

Увидев парня впервые, Цунаде очень разозлилась на Джирайю, который, воспользовавшись сходством ученика с Наваки, притащил его с собой, чтобы убедить её пойти против себя, не просто вернуться в деревню, но и принять пост, который унёс столько жизней тех, кого она так любила. Встреча с Орочимару, схожесть парня с братом, да и количество выпитого саке заставили её потерять терпение. Она привыкла к вниманию и уважению (ладно, за игровым столом — только к вниманию), но этот сопляк говорил с Джирайей так, словно её нет, словно она — пустое место. Особенно её взбесили слова белобрысого засранца, когда он сказал, что станет Хокаге как само собой разумеющееся. И она, и так не привыкшая сдерживаться, решила легонько пройтись по самооценке ученика Джирайи. Это привело лишь к наглой выходке сопляка. Цунаде Сенджу не привыкла сдерживаться, ни в игре, ни в бою, ни в разговоре. Да и кто мог ей, одной из Легендарной Троицы, что-то возразить?

Белобрысая смазливая сопля, едва дотягивающая ей до груди, смогла. Сначала её изумил Разенган, быстро и почти беззвучно возникший в руке у генина. Несмотря на долгий перерыв в службе и количество выпитого алкоголя, Цунаде называли Саннином не за красивые глаза и не за большую грудь. Она мгновенно отпрыгнула и изготовилась к бою. Но этот мелкий шкет не нападал. Он принял боевую стойку, такую нелепую, что при виде её хотелось расхохотаться. Но стоило взглянуть в эти прозрачные голубые глаза, пронизывающие, словно два синих лазера, любой смех застревал во рту. Джирайя не дал ученику сделать какую-то глупость, верней, пытался не дать. Если бы голубые глаза не выворачивали её душу наизнанку, она бы посмеялась над напарником, которого уделал маленький соплежуй. Верная Шизуне не подвела. Она сделала всё, чтобы защитить своего мастера. Но ядовитые сенбоны были каким-то образом перехвачены, причём не сверхбыстрым движением тренированного шиноби, а лениво и как бы нехотя. Затем Цунаде смогла вырваться из захвата этого взгляда, собрала силы и атаковала. Смешно сказать, она, Цунаде Сенджу, внучка Хаширамы Сенджу и Легендарный Ниндзя, атаковала свежеиспеченного генина в свою полную и навевающую ужас на врагов силу. Наполненная чакрой атака была перехвачена легко, словно на тренировке.

А потом был удар. Он не являлся атакой, не причинял боль и не наносил увечья. Не был попыткой унизить или оскорбить. Каким-то шестым чувством, отличным даже от ощущений сенсора или чутья опытного шиноби, Цунаде всё поняла. Это было наказание. Удар не был силён, но почему-то сотряс всё тело, всю чакру и добрался до самой изнанки души. И были глаза. Яркие голубые глаза, пронзительные и сосредоточенные. Они не осуждали, в них не было ни гнева, ни ярости. Они просто спрашивали: «Ты уверена, что поступила верно? Идёшь ли ты по правильному пути?». И, к своему стыду, Цунаде поняла, что утвердительный ответ невозможен.

Глядя в эти глаза, осматривая каждую чёрточку этого юного и красивого лица, Цунаде не могла отделаться от ощущения, что среди них именно она — маленькая непослушная девушка, перед лицом строгого родителя. При этом, Наруто не напоминал ей не отца и не мать, не брата Наваки, вылитой копией которого он являлся, а почему-то, при всей своей непохожести — дедушку Хашираму, ещё в те времена, когда она была пятилетней весёлой девчушкой, а дедушка, молодой, красивый и улыбчивый, впервые показал ей, как сдавать карты.

Потом, после того, как она отдала дедушкино ожерелье (испытывая непоколебимую уверенность в правильности своего поступка), после того, как согласилась принять должность, наваждение прошло. Наруто оказался, пусть и смышённым парнем, но одновременно с этим — улыбчивым проказливым идиотом, обожающим с самым серьёзным видом подковырнуть своего сенсея, намекнув на его извращённую натуру.

Во время путешествия домой (домой! Она всерьёз называла это место домом!), Цунаде провела с Наруто несколько спаррингов. При этом тех сверхъестественных навыков, что так напугали её в Танзаку, тот больше не показывал. Он был пусть и сильнее генина, на уровне неплохого чунина по навыкам, но ничего такого, чего бы она не насмотрелась во время службы. Он даже не выделялся возрастом — пусть репертуар дзюцу Наруто не вызвал бы насмешки и среди джонинов, но Цунаде видела юных гениев, достигших в его возрасте и гораздо большего.

В деревне, приняв пост, Цунаде получила досье единственного человека в мире, кто смог ударить её безнаказанно. И он оказался действительно Узумаки, сыном Кушины и Минато, пусть он об этом и не подозревал. Он даже был ей родственником — многократноюродным кузеном не просто из родственного клана, его мать была очень дальней роднёй бабушке Мито. Сам Наруто, как и бабушка Мито, был джинчурики Кьюби, что для самой Цунаде не имело никакого значения. У Наруто было море силы, но очень не хватало мудрости и трезвой оценки своих возможностей.