Величайшие звезды Голливуда Мэрилин Монро и Одри Хепберн

Ее партнер Альберт Финни, выходец из семьи рабочих, был моложе ее на семь лет и к тому же оказался весьма бесцеремонным, лишенным почтения к авторитетам и склонным к дружеским розыгрышам. На обед, который устроили, чтобы познакомить его с Одри, он явился в обнимку с приятелем. «К моему удивлению, — рассказывает Донен, — он пробрался к нашему столику, подчеркнуто изящным жестом протянул руку Одри и сказал протяжным шепотом: „Мы так счастливы работать с вами“. Его друг подыгрывал ему… Он был абсолютно убедителен. Одри встретилась со мной взглядом и сделала гримасу, словно спрашивая, можно ли вообще играть любовную сцену с таким, с позволения сказать, мужчиной. Я пожал плечами: „А что я могу поделать?“ Надо отдать должное Одри, она готова была приложить усилия, чтобы отыскать что-то положительное в этой неприятной или, по крайней мере, двусмысленной ситуации». Когда через полчаса Финни не выдержал и расхохотался, Одри первая засмеялась вместе с ним.

Ей было удивительно хорошо вместе с Финни: его легкая грубость и даже вульгарность были ей понятнее и приятнее холодной вежливости многих других, а его подчеркнутое неуважение к условностям позволяло ей чувствовать себя увереннее. Ей впервые предстояло сниматься обнаженной, и она очень нервничала из-за своей худобы и стеснительности, но Финни с помощью нескольких рискованных шуток помог ей расслабиться. Уже скоро вся съемочная группа заметила, что отношения между актерами гораздо теплее, чем между просто друзьями, но, как сказал кто-то из съемочной группы, «если они с Одри и занимались любовью, они делали это незаметно». А писатель Ирвин Шоу, посетивший съемки, рассказывал: «Они вели себя так, словно были подростками, братом и сестрой. Когда появлялся Мел, Одри и Элби сразу же становились официальными и даже несколько неуклюжими, будто теперь они вынуждены были вести себя подобно взрослым».

После премьеры фильм вызвал неоднозначную реакцию — он был слишком необычным, слишком непохожим на то, что шло тогда в кинотеатрах. Однако через несколько лет он уже воспринимался классикой, и сейчас картина входит в число самых любимых американцами историй любви. The Village Voiceнаписал: «Разница во внешности и темпераменте между худенькой, воздушной Хепберн и коренастым, приземленным Финни делает их романтические отношения еще более трогательными и одновременно более возвышающими… В их игре присутствует ощущение американской традиции звездного шарма».

Возможно, те жизненные проблемы, которые решали герои фильма «Двое на дороге», помогли Одри разобраться в себе и в очередной раз понять, что она пока не готова к разводу. Она в последний раз решила сняться в картине, которую будет продюсировать ее муж: Мел присмотрел бродвейскую пьесу «Доживем до темноты» Фредерика Нота, ранее прославившегося как автор «В случае убийства наберите М», — о слепой женщине, противостоящей банде наркоторговцев. Режиссером был назначен Теренс Янг, известный по ранним фильмам о Джеймсе Бонде, а музыку снова писал Генри Манчини. Одри не нравилась ни пьеса, ни ее героиня, но она со свойственной ей дотошностью стала готовиться к роли слепой. Она разговаривала с врачами, беседовала с людьми, которые потеряли зрение, и сама несколько дней проходила, завязав себе глаза. Она работала так напряженно, что похудела за время съемок на шесть килограммов, и ее костюм приходилось перешивать каждые несколько дней. Однако никакая самая блестящая работа актеров не смогла залатать дыры в сюжете, потрясающем своей наивностью и нелогичностью — например, зрители так и не поняли, что мешало главной героине сразу запереть дверь и выключить свет?

Несмотря на все свои недостатки, фильм пользовался успехом у зрителей, а критики наперебой хвалили Одри, продемонстрировавшую немалое драматическое мастерство. Критик Босли Кроутер хоть и назвал картину «бесстыжей мелодрамой», об Одри отозвался с огромным уважением, написав, что «добродушие, с которым мисс Хепберн играет свою непростую роль, быстрота, с которой она меняется, и умение, с которым она демонстрирует ужас, вызывают сочувствие и беспокойство за нее, и это дает ей подлинную твердость в заключительных сценах».

Весной 1967 года у Одри снова случился выкидыш. Она была полностью опустошена, и ей стало окончательно ясно, что их союз с Мелом изжил себя. Она по-прежнему не желала развода — Одри прекрасно помнила, какую боль ей самой доставил в свое время развод родителей, и не хотела такого же для Шона, — но она понимала, что сохранить их брак уже невозможно. И Одри предложила мужу расстаться. Разъехавшись, супруги больше никогда не встречались, лишь иногда переговаривались по телефону.