Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!

– Ну ладно, хватит терзаться, – сжалился Воронцов над полковником-генштабистом. – Не бери в голову, с такой проблемой вам действительно сталкиваться, может, и не приходилось. Ты просто вечером спроси у леди Спенсер, наедине и как бы между прочим – что она о ленд-лизе помнит и в чём там была главная проблема.

Секонд хлопнул себя ладонью по лбу от досады.

– Нет, ну действительно, как я не сообразил! При чём тут имперские склады, полные оружия? А как его транспортировать в условиях войны до нужного места?

– Вот именно. Мы хоть миллион стволов со складов в европейской России отпустим, а бойцы, их ждущие, от Касабланки до Калькутты рассредоточены, и все коммуникации под вражеским контролем. Значит, раз согласны, что ваш вариант неприемлем, для Ибрагима всё оставляем по-прежнему, а транспортную проблему я беру на себя. Разберёмся – не впервой. Возражения есть? Возражений нет, – кивнул он, очень похоже сымитировав красноармейца Сухова. – Переходим ко второму вопросу. Дело в том, что Дайяна произвела в своей школе досрочный выпуск. Как бы прапорщиков военного времени. А это значит, что в ближайшее время в ваше распоряжение могут быть представлены сотня с лишним специалистов обоего пола известного вам уровня. Пока что они проходят заключительную шлифовку на «Валгалле». Какие соображения? В смысле – кто именно согласен взять их в своё подчинение? То есть – под какую реальность их затачивать?

После непродолжительных споров сошлись на том, что основная часть пополнения будет направлена всё же в распоряжение Секонда. У него есть уже действующая и хорошо отлаженная структура «Печенегов». Просто один нынешний девичий взвод в новую полноценную роту нужно будет развернуть. Целиком из «валькирий». Ротной хоть Вельяминову поставить, чин позволяет, личные качества – тем более. И все барышни её помнят, рады будут под началом воскресшей подружки служить. Немногочисленных парней сразу возьмёт себе Фёст, подготовить по собственной программе, оформив их пока как личных адъютантов. Многовато, конечно, по его должности, но вопросов задавать всё равно никто не осмелится, особенно если все разом свитой за ним ходить не будут.

– Да о чём тут говорить, всего семнадцать человек. Якобы прикомандированные с той стороны подпоручики, выпускники Тобольского или Уссурийского егерских училищ. Кому какое дело? Вы меня сегодня же на пароход отправьте, я сразу и займусь, – загорелся он, получив возможность, в свою очередь, почувствовать себя на месте Шульгина, обретя внезапно столько «послушников».

– Свободно. Сегодня тут закончим, и после ужина пойдёшь. Вместе со мною. Раньше не стоит, иначе опять начнём путаться во временах, кто из нас сколько где пробыл и какая дата какой соответствует.

– Так есть же компьютер, чтобы за всем этим следить…

– Термометр тоже за температурой следит, однако, если от тифа помирать будешь, вряд ли поможет. Нам даже один лишний парадокс, и то много…

– А я? – спросил Секонд.

– А ты домой вернёшься и сколько потребуется, станешь и мои, и свои функции выполнять, – ответил Фёст. – Не впервой же. Да многого от тебя на моей стороне не потребуется, вовремя переодеваться, появляться, где надо, иногда для важности щёки надувать, как Кисе Воробьянинову. Не беспокойся, напрягаться не придётся, в любом случае Людмила с Яланской за тебя всё что нужно сделают и всё подскажут. В отличие от нас с тобой у них и память и исполнительность абсолютные.

– Ты же завтра хотел и вернуться, – забеспокоился Секонд, – а говоришь так, будто…

– Да я по тому же принципу: идёшь в лес на день – бери хлеба на неделю. Мало какие у них там сбои бывают, в эфирных-то мирах…

С Катранджи они встретились тоже втроём, поскольку на каждом лежала своя часть задачи. Ибрагим, не обращая внимания на мундир – любой слуга может надеть костюм господина, – сразу почувствовал в Воронцове весьма значительное лицо, как минимум не уступающее в статусе Чекменёву, а возможно, в чём-то его и превосходящее. Как прирождённый лидер и владыка полумира, образно выражаясь, он людей сопоставимого со своим круга чувствовал сразу. Отчего и не стал затевать никаких дипломатических и прочих игр, принятых в обществе стадных млекопитающих для выяснения, кто тут «альфа», кто «омега». Тем более рядом присутствовали оба полковника Ляхова, к наличию которых и их «взаимозаменяемости» турок давно привык, считая одним из «законов природы» сопряжённых миров. Однако при этом не удивлялся отсутствию собственного аналога. Понимая, что если бы таковой имелся, «эти гяуры» не преминули бы использовать и его в своих играх.

Сейчас они с Воронцовым просто познакомились, как новые деловые партнёры, и сразу же перешли к делу.

– Я бы хотел услышать, Иван Романович, как вы намерены распорядиться товаром, за которым направляетесь в столь дальнее и рискованное путешествие. Вроде нашего Афанасия Никитина, – спросил Дмитрий.

– Не совсем понял, – осторожно переспросил Катранджи. – Вы в качестве кого меня спрашиваете? Мы вроде как этот вопрос на всех уровнях согласовали.