Величие Алхимика. (По следам Алхимика - 4)

— Но простая понятная и размеренная жизнь иногда неожиданно заканчивается, — я перешел к волнительной теме переноса сюда. — Яркая вспышка на месте научного комплекса, когда я шел на тренировку в полной боевой выкладке к тактическому полигону, темнота, боль, боль, и ещё раз боль! Наверняка вы прошли через что-то подобное, — мужики дружно кивнули. — Мою едва живую тушку местные искатели продали местному колдуну для бесчеловечных экспериментов, тот подлечил меня, желая обременить неподъёмным долгом. Хотел, чтобы я таскал ему ценные ништяки из опасных вылазок, продавая их за копейки. А чтобы я меньше думал и смотрел на сторону, стребовал с меня огненную клятву. Знаете, что это такое — ещё один синхронный кивок от слушателей. — Но, как позже выяснилось на мне и таких как я типах, сии клятвы просто не держатся, — мужики недоумённо переглянулись, явно считая иначе. — И потому ему пришлось договариваться со мной полюбовно, дабы окупить затраты и получить хоть какую-то прибыль. И звали этого типа Повелевающй мудростью Питс! — При этих словах в глазах мужиков одновременно вспыхнул огонь чистой незамутнённой ненависти.

— Именно эта чванливая тварь нам всем мозги промывала! — зло фыркнул сидевший от меня по правую руку мужик.

Ростом примерно равен мне, слегка за сорок, фигура тощая, но крепкая. Руки мозолистые рабочие. Причёска короткая, клоками, как будто его постригли тупым ножом, грубо обрезая пряди тёмных волос, как только придётся. Зеркало души — глаза умные, выразительные. И очень-очень усталые.

— По ту сторону звали меня Иваном Андреевичем, фамилия самая рядовая — Петров, — представился он, заметив мой любопытный взгляд. — Прости, перебил, — он виновато опустил взор.

— Ну, про меня и мои приключения здесь вы уже наверняка понаслышались и ещё понаслушаетесь, — я тихо хохотнул, хорошо представляя, чего они там понаслушались и ещё понаслушаются. — Пожалуй, так будет даже лучше. Поговорите с моими людьми, походите по городу, пообщайтесь с торговцами или ещё кем. Авторитета Вита здесь любят обсуждать, все косточки мне языками до зеркального блеска отполировали, — ещё один выразительный смешок. — Сравните с тем, что вам рассказывали раньше, а после можете подходить с вопросами. Поведаю, где правда, и кто нагло врёт или просто чуток привирает. Так лучше добиться взаимного доверия. Ибо одного общего для нас родного мира для этого маловато.

— У нас есть некоторые проблемы с местным языком... — заметил сидевший от меня по левую руку второй мужик. — Звали меня Александром Сергеевичем, фамилия Пушкин. — Да, да, именно Пушкин, — усмехнулся он, заметив мою эмоциональную реакцию. — Вот так родители мне подсуропили, как только в школе не обзывали. Да и после школы тоже бывало, — он заметно скривился, вспоминая давние события молодости.

Впрочем, на известно поэта прошлого он внешне совсем не походил. Типичный русак, волосы прямые светлые. И тоже пострижены тупым ножом, правда, уже успели чуток отрасти. Около сорока лет. Рост примерно метр семьдесят, крепкая жилистая фигура, до этого я отметил его весьма специфические скупые движения, когда он о чём-то задумывался. Так двигаются только опытные бойцы-рукопашники. Взгляд вроде бы расслабленный, рассеянный, но иногда вдруг на миг становится острым, оценивающим. Чем-то он напомнил мне моего шефа-вояку. При всём внешнем различи, проскакивали похожие черты.

— Служили? Где? — решил сразу же прояснить ситуацию, заодно настраиваясь 'слышать правду'.

— Вернуться назад реально? — ответил Пушкин вопросом на вопрос.

— Если вам поведали о судьбе первого алхимика, чуть не устроившего здесь мировую революцию победившего пролетариата с построением коммунизма пятьдесят лет назад, то его возвращение должно было оставить хоть какой-то след в истории нашего мира, — я решил выдать мужикам факты, а уж они пусть сами делают выводы. — Вместе с ним ушло практически всё тогдашнее население этих земель, ушли жители нескольких достаточно крупных по местным меркам городов. Десятки, может, сотни тысяч людей этого мира. Столь грандиозное событие не могло просто бесследно пропасть. Попытку их бегства от миллионной армии карателей обеспечивала энергия атомной станции. Мегаватты, гигаватты тепла! И люди действительно куда-то исчезли. Где все они сейчас?

— То есть, шансов нет? — переспросил Пушкин.

— Какие-то шансы есть всегда, пусть даже мы о них сейчас просто не знаем... — я демонстративно печально вздохнул, снова потянувшись ко вкусным печенюшкам. — Сколько пройдёт лет, пока у нас появится хоть какая-то уверенность в удачности очередной попытки? Десять? Сто? Тысяча? — подчёркивая важности момента, чуток повысил голос, добавляя в него толику силы, а у мужиков заметно округлились глаза. — Да-да, тысяча, тысяча, — я подтверждающе кивнул. — Изрядно продвинувшись в освоении местной магии, можно навсегда потерять счёт прожитым дням и годам. А то и обрести подлинное бессмертие. Впечатляющие перспективы, не находите? — я хитро ухмыльнулся.