Величие Древнего Египта

Однако Мемфис не собирался сдаваться. Это был хорошо укрепленный город, с трех сторон окруженный стеной, а с востока рекой. Увидев, как серьезно город подготовился к обороне, Пианхи дал клятву: «Клянусь любовью Ра ко мне и хвалой отца моего Амона, создавшего меня. Должно совершиться это согласно приказу Амона. Это то, что говорят люди… и номы юга, открыты они ему издали, не пустили они Амона в сердце свое, не знают они то, что повелевает он. Сделал он так, что проявилась его (Пианхи) слава, дабы заставить узреть могущество его. Захвачу я его (Мемфис), подобно водному потоку»[56].

Он приказал послать корабли и захватить все вражеские плавательные средства. Операция прошла успешно: все вражеские лодки были захвачены без жертв с обеих сторон. Перед штурмом Пианхи обратился к воинам с такими словами: «Выстраивайтесь перед городом, разрушайте (опрокидывайте) стены! Вторгайтесь в дома, находящиеся на реке! Если ступит один из вас на стену, не останавливайтесь около него, дабы не отразили вас отряды (врага). Было бы скверно, если бы мы замкнулись на юге, причалим мы на севере и расположимся на Грани обеих земель (место, где находился Пианхи, вероятно, на границе Верхнего и Нижнего Египта). И вот был захвачен Мемфис (как будто) водным потоком. Было убито в нем множество людей и приведено пленных к месту, где находился его величество»[57].

Заключительной победой стало подчинение Тефнахта, приславшего посла к Пианхи с изъявлением покорности. Пианхи, будучи доброжелательным человеком, отправил двух своих человек, чтобы они приняли присягу верности Тефнахта. Сохранились слова присяги, данной Тефнахтом: «Да будет очищен слуга (твой) от прегрешений его, пусть будет взято имущество мое в сокровищницу твою в виде золота, всевозможных драгоценных камней и наилучших коней в возмещение за все. Пошли ко мне послов тотчас, дабы изгнали они страх из сердца моего. Дай выйти мне к храму пред лик его (бога), дабы мог я очиститься божественной клятвой. Да не преступлю я повелений царя, да не нарушу я того, что изрекает его величество. Да не совершу я злоумышления против князя без ведома твоего. Буду я действовать согласно сказанному царем. Не преступлю я приказаний его»[58].

Пианхи вернулся в свою страну, а эфиопский доминион сохранялся до конца правления XXV династии с шестилетним перерывом на период правления XXIV династии. Некая тайна окутывает фигуру Бокхориса, фараона XXIV династии. Он был сыном Тефнахта, старого врага Пианхи. Диодор называет его Бокхорис Мудрый, а Манефон считает единственным царем XXIV династии и, рассказывая о правлении Бокхориса, говорит, что оно длилось шесть лет и было правлением, «при котором говорил Агнец»[59].

Манефон, вероятно, рассматривал эту легенду как пророчество, предсказывающее ужасную смерть Бокхориса от следующего царя. По словам Манефона, Шабака взял в плен Бокхориса и заживо сжег на костре.

Первые цари XXV династии не имеют существенного значения, поскольку тень мрачного царства, Ассирии, начала опускаться на страны Ближнего Востока и тех, на кого она падала, доводила до гибели. В период господства Тахарки эта тень упала на Египет. Тахарка заключил союз с Езекией, иудейским царем, против ассирийского царя Синахериба, и неожиданно оба спаслись. Но при Асархаддоне Ассирия продолжила свой разрушительный марш и вторглась в Египет. За три недели Асархаддон взял Мемфис и покорил всю Дельту. Тахарка бежал на юг, но после смерти Асархаддона вернулся, изгнал ассирийцев и попытался восстановить свое царство. Но ассирийцы опять вернулись уже под командованием царя Ашурбанипала, и Тахарка сбежал в Эфиопию.

Танутамон (Ташдамане в ассирийских надписях), преемник Тахарки, восстановил часть утраченного доминиона Египта и сохранял до возвращения Амурданипала, изгнавшего его из Египта. Из анналов Ашурбанипала: «Ташдамане, услыхав о движении моего похода – что я вступил в пределы Египта, – оставил Мемфис и для спасения души своей бежал в Фивы. Цари, наместники и надзиратели, коих я поставил в Египте, пришли ко мне и облобызали мои ноги. Вслед за Ташдамане я направил путь; он увидел наступление моей сильной битвы, покинул Фивы и бежал в Кипкипи. Тот город (то есть Фивы) целиком с помощью Ашшура и Иштар захватили мои руки. Серебро, золото, отборные каменья, всякое богатство дворца его, пестрые и полотняные одежды, больших коней, людей – мужчин и женщин, – два высоких обелиска, изделие из чистого золотого сплава весом в 2500 талантов (75 тонн), стоявшие у ворот храма, я исторг из их мест и (все это) взял в Ассирию»[60].

Фивы сотряслись от этого страшного разграбления, и дрожь прошла через всю страну, достигнув Ассирии. Когда пророк Наум[61] яростно выступал против Ниневии: «Горе городу кровей! весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство», он приводил в качестве примера того, что могло случиться, Фивы.