Величие ошибочного мира (СИ)

— Дэлмос Ганс, вы обвиняетесь в хищении собственности Короны в особо крупных размерах. Вы обвиняетесь в заговоре против Короны, основании движения против нее, и использовании средств, которые вы выручили с незаконной продажи королевской собственности, ради продвижения революционных идей в массы. Учитывая всю тяжесть этих преступлений, а так же отказ признать свою вину, от имени нашего Покровителя, Победоносца, Блаженного короля Редэма, суд выносит вам приговор по всей строгости закона. В соответствии с Правовыми нормами, впредь, ваша семья, а так же все ваши потомки не имеют права наследовать ваши земли, а также каким-либо образом получить собственные. Их гражданские права будут упразднены, а имущество изъято в качестве компенсации Короне за убытки, причиненные вами. Ваша участь была решена в соответствии с первой статьей Правового кодекса. Дэлмос Ганс, по завершении слушания вы будете лишены жизни как преступник, чьи идеи и мировоззрение не совпадали с королевскими. Ваше тело будет показательно вывешено на одной из городских башен в качестве доказательства высшей степени справедливости Короны. Дата вынесения приговора: двадцать шестое июля сорок девятого года Эпохи Редэма. Слушание окончено.

Под крики и мольбы о помощи, преступника вывели из зала. За ним последовали члены судебного заседания. Человек в черной мантии неторопливо повернулся к пьедесталу:

— На сегодня это был последний обвиняемый, Мой Господин, — томно произнес он.

Редэм медленно опустил взгляд вниз, на своего слугу.

— Хорошо, ты можешь идти, Беллиат, — это был тяжелый твердый голос. Словно каждое слово отчеканивалось на наковальне, — сегодня ты славно потрудился.

— Благодарю, сир, — толстяк в мантии учтиво поклонился, — прежде чем я покину вас, Господин, ваш сын просит аудиенции с вами. Мне пригласить его?

Редэм недолго молчал, глядя пытающими глазницами в пустоту тронного зала.

— Сандис? Что ему нужно?

— Он не соблаговолил меня известить, сир.

— Хорошо, пусть войдет, — нахмурившись, ответил Редэм.

— Как вам будет угодно, сир, — откланявшись в очередной раз, судья покинул зал.

Ворота помещения еще не успели закрыться после ухода верховного судьи, как в них ворвался молодой юноша в черных доспехах. Бряцая парными боевыми серпами, что висели на его поясе, он стремительно подошел к трону и встал на одно колено перед пьедесталом.

— Отец! Три дня прошло, как я вернулся из похода, но ты так и не удостоил меня разговором! Неужели исполнения твоей доброй воли теперь недостаточно, чтобы заполучить заслуженную похвалу? — воин поднялся на ноги, смахнув с лица золотистые кудри.

— Ты не сделал ничего выдающегося, Сандис, что могло бы вызвать мой восторг. Если бы я хвалил каждого своего слугу за то, что тот исполнил мой приказ, у меня не было бы времени не только на то, чтобы отдавать новые указания. То, что ты ходишь под моим флагом, сражаешься за меня, и имеешь право называться моим сыном, уже является благодарностью от меня.

— Но отец, весь мир лежит у твоих ног, а моими стараниями, в нем хранится покой и порядок. Не я ли отправился в земли тех неблагодарных свиней, и перерезал глотки революционерам? Не я ли остановил распространение этой чумы в самом ее зарождении?

— Люди всегда были и будут чем-то недовольны, сын мой. Я правлю столько лет и не вспомню ни одного спокойного года, где мою власть никто бы не оспаривал. Конфликты были всегда, и всю мою жизнь я находил способы бороться с ними, подавлять тех, кто не согласен со мной. Я сижу на их костях, — Редэм провел рукой по своему трону, — демоны пытались убить меня, но я испепелил их плоть и сделал трон из их костей. Поначалу это считали варварством, теперь же чтут как великий подвиг. Так и с людьми. Города полыхали в пламени сражений за власть, но итог всегда был один, сколько бы жертв это не понесло за собой. Ты не делаешь чего-то такого, чего не делали многие храбрые воины до тебя. Исполнять мою волю — это привилегия, которой ты должен гордиться, а не упрекать меня в том, что не смог ощутить величину моей благодарности. Помни, есть множество героев, которые смогут занять твое место в качестве верховного палача.

— И не один из них не сможет заменить тебе твоего единственного наследника!

— То, что лишь у одной проститутки я отобрал сына, признав в нем своего наследника, не делает тебя каким-то особенным, и уж тем-более не придает тебе чести. Вспоминая свои молодые годы, я с уверенностью могу сказать, что и тут тебе с легкостью могли бы найти замену.

— Я помню об этом, отец. Ты тыкал меня в это лицом чаще, чем спал с проститутками в «свои молодые годы». И все же лишь я один сейчас стою перед тобой, готовый занять трон, как только боги заберут тебя у нас. Да проклянут Всевышние этот день.

— Тебе бы этого хотелось, — Редэм оскалился в нездоровой ухмылке, — не так ли?

— Вовсе нет, отец, — Сандис встрепенулся и ударил себя кулаком в грудь, — я бы никогда не подумал о чем-то ужасном!