Великая Армия, поверженная изменой и предательством

Как и в бездействующем правительстве, в думе одно время тоже царила атмосфера нерешительности и растерянности. Там не решались идти на радикальные меры, но подошедшие к зданию Государственной думы сильные отряды революционной армии в сопровождении вооруженного народа потребовали от парламентариев решительно становиться на сторону восставших. По обоюдному согласию руководства думы и вожаков вооруженных отрядов восставшие солдаты сняли царский караул у Таврического дворца, приняли охрану на себя, заняли почту и телеграф в здании думы и поставили часовых у телефонных аппаратов. В столкновение правительства со страной и парламентом вмешалась та сила, в которую народ вкладывает цвет своей жизненной мощи, — вмешалась армия. Петроград «в короткое время оказался в руках вооруженных сил, восставших против старого правительства, но признававших права и власть думы»[470].

В это же время правительство Голицына прекратило свое существование без борьбы, не сделав никаких попыток спасти свою власть или сохранить ее хоть какие-то властные и распорядительные функции для того, чтобы государство не распалось и в нем не воцарился хаос. Оно бежало, как бежит разбитая армия из чужой страны после поражения, даже не позаботившись о сохранении важнейших государственных документов для истории, и в его канцеляриях и кабинетах «хозяйничали посторонние лица»[471], крадя секреты для нанесения вреда России в будущем.

Самых ненавистных министров царского правительства и царских сановников, за кем стелилась молва о пособничестве врагам, восставшие рабочие и солдаты разыскивали по всему городу, арестовывали и проводили в Таврический дворец, где продолжалось заседание Государственной думы, и их помещали под арестом в том зале, где они обычно отдыхали после участия в заседаниях думы при прежней царской власти. Первым в министерский павильон привели под конвоем бывшего военного министра Сухомлинова, прятавшегося в квартире под периной. Затем был доставлен бывший премьер-министр Штюрмер, потом бывший министр юстиции и председатель Государственного совета Щегловитов, скрывавшийся в шкафу на кухне, а митрополита Питирима доставили на стуле, так как он проявлял полную слабость и не мог идти. Потом под руку был доставлен престарелый и выживший из ума Горемыкин. Среди арестованных оказались и те, кто спровоцировал продовольственный кризис в Петрограде — министр земледелия Рерих и градоначальник Барк. Добровольно под охрану новых властей вечером 28 февраля явился министр внутренних дел Протопопов, с ужимочками, играя от страха сумасшедшего или заболевшего сумасшествием. Он униженно обратился к Керенскому «Ваше превосходительство»… Затем он сказал: «Я оставался министром, чтобы сделать революцию. Я сознательно подготовил ее взрыв»[472]. Он принес с собой секретные записи с номерами домов и колоколен, на крышах которых были установлены пулеметы. По указанным адресам были немедленно высланы вооруженные команды, и около полутора сот пулеметов были снято с крыш домов и церквей, из которых до того момента велась непрерывная стрельба по людям, находящимся на улицах и проспектах[473].

27 февраля собрались представители общественных организаций: Военно-промышленного комитета, Земского и Городского союзов, гласные Петроградской городской думы, председатели различных попечительских организаций, которые приветствовали решимость Государственной думы взять власть в свои руки[474].

Под председательством Родзянко состоялось заседание думы, на котором по предложению депутата Дзюбинского был поставлен вопрос об организации Временного комитета для поддержания порядка в Петрограде и для сношения с различными учреждениями и лицами[475]. Дума согласилась с этим предложением, и, чтобы не усложнять его многочисленными прениями, было решено состав Временного комитета образовать совету старейшин. Совет старейшин образовал этот комитет из виднейших представителей разных фракций и групп, за исключением крайних правых и правых националистов. В комитет вошли: М. В. Родзянко, А. Ф. Керенский, Н. С. Чхеидзе, В. В. Шульгин, П. Н. Милюков, М. А. Караулов, А. И. Коновалов, И. И. Дмитрюков, В. А. Ржевский, С. И. Шидловский, Н. В. Некрасов, В. Н. Львов, Б. А. Энгельгардт. Родзянко, нерешительный и осторожный в государственных делах, а больше боявшийся взять на себя ответственность за проведение новых преобразований и реформ, чтобы не взвалить на себя историческую вину за их невыполнение, долго не соглашался встать во главе Временного комитета. Все члены его, и прежде всего Петр Милюков, во всеуслышание заявляли, что «комитет может почитаться образовавшимся и приступить к работе, когда во главе его будет председатель Государственной думы»[476]. Несколько часов продолжались колебания Родзянко, пока Государственную думу официально не поддержали полки петроградского гарнизона, и первым среди них был Преображенский полк.