Великая Эвольвента

Если принять во внимание «царственные патологии», то они имели место во все времена, при любых формах правления и в разных странах. К примеру, современник царя король Швеции Эрик XIV, страдая манией преследования, не уступал своему «русскому брату» в жестокостях по отношению к членам своей семьи и придворному окружению. Так, находясь в состоянии маниакальной подозрительности, Эрик XIV по ложным обвинениям в заговоре бросает в 1567 г. в тюрьму всех членов древнего рода, главой которого был Нильс Стуре. Король лично убивает Стуре кинжалом, а его соратников приказал немедленно казнить. Но и здесь же отметим: после расправы над семьёй аристократа, король был заключён под стражу! Любопытно, что, потеряв «все королевские права на Швецию» и в результате став просто «бедным Эриком» замка Эрбюхус, король в целях освобождения начал готовить тайный сговор с царём Иваном Грозным.

Деспотизм английского короля Генриха VIII также не знал границ. Принудив парламент провозгласить себя Главою Церкви Англии (1534), Генрих приравнял к государственной измене отказ присягать «английскому папе», коим он фактически стал. В числе «изменников» наиболее именитыми были епископ Рочестерский Джон Фишер, знаменитый гуманист Томас Мор, за три года до того бывший лорд-канцлером Англии, и один из самых могущественных людей в Англии после короля канцлер королевства Кардинал Томас Уолси. Заключённый под стражу (1529), он, видимо от страха, умер в следующем году. Пятая жена Генриха Анна Болейн поплатилась за свои протестантские убеждения, а Томас Кромвель – за то, что свёл её с королём. Своё чувство вины перед королевой Генрих выразил в трогательном разрешении не отправлять её на костёр. Оставаясь в рамках милостей своих, он выписал из Калле палача, виртуозно владеющего мечом. Очевидно, из того же милосердия король согласился заменить костёр отсечением головы своего министра. Поклонившись народу и назвав себя «вечным странником в этом мире», Кромвель оставил свою голову на эшафоте. Словом, казни неугодных никого не удивляли ни в Англии, ни в других странах. Но, оставаясь при своих грехах, Генрих умел заинтересовать лучших строителей, музыкантов и художников европейских стран (Гольбена Младшего, например). В результате нищая в плане изящных искусств, но богатая овечьей шерстью и сукном, Англия стала одной из культурных столиц Европы, что значительно повысило её международный авторитет. А убогий в те годы Лондон посредством разумной культурной политики короля стал рядом с главными городами Европы. Жестокость Генриха VIII, замечу, направленная на принципиальных противников, а не на уничтожение и замену знати, не помешала ему подготовить невеликое островное государство к той роли, которую она со временем стала играть в мировой истории.

Не только «английский папа», но и чешский король Рудольф II, к которому, как мы помним, обращался неуёмный авантюрист-опричник Г. Штаден, тоже частенько не выходил из депрессии. И было отчего: в начале XVI столетия Чехия пережила тяжёлое поражение от турок, а в середине века её потрясали гражданские и религиозные войны, хуже которых была лишь социальная зависимость от немецкого бюргерства и дома Габсбургов. Тем не менее король не изыскивал «злоумышленников», а находил в себе силы для покровительства науке и искусству. Протеже Тихо Браге и Кеплера, даровитых художников Джузеппе Арчимбольдо, Ганс фон Аахена и других мастеров собрал большую коллекцию художественных ценностей и основал крупнейшую в стране библиотеку. Потому период правления Рудольфа II считается Золотым веком чешской культуры, который подчёркивал бурный экономический подъём. Этого не скажешь про Ивана IV.

IV

Российский цезарепапизм.

Внести наибольшую ясность в масштабе ущерба от деспотий может, пожалуй, фактор плотности и состава жителей государств. Сравним эти данные.

Городское население «животноводческой» Англии в то время составляло около 10 %, аграрной Швеции ещё меньше [21], а Московской Руси – лишь 2 %. Следовательно, урон, нанесённый элите и государственной власти Московии трагичен для неё в гораздо большей мере. Есть и другая мера оценки. История всякого государства изобилует шпионами и убийцами, засланными враждебными странами для устранения наиболее действенных политических фигур. В той же Золотой Орде ханы казнили десятки влиятельных и непокорных русских князей, но – за весь «ордынский период» Руси! Тогда как «благоверный царь всея Руси» Иван IV казнил столько родовитых дворян, что Страна замерла, а царский двор едва не обезлюдел. Царь подверг террору не только московское и новгородское дворянство, но верхи приказной бюрократии и горожан, то есть те слои, которые составляли опору государственности. В таком раскладе террор был политической бессмыслицей.