Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре

Кстати, не следует видеть в дисциплинах тривиума подобие тех, которые сегодня изучаются в высшей школе и на специальных курсах повышения квалификации (ведь если о грамматике ребенок узнает за школьной партой, то о риторике и диалектике – лишь на вузовских лекциях). Простая аналогия с современностью позволяет понять существо старого образования. Сегодня в начальных классах школьники учатся правописанию. Освоение этого искусства демонстрируется способностью безошибочно написать диктант. Этот уровень культуры может быть отнесен к основам грамматики. Следующая ступень – это умение самостоятельно изложить мысль (пусть поначалу чужую). Усвоение подтверждает способность к написанию изложения. Этот уровень может быть отнесен к началам риторики. Наконец, основы логики и диалектики вырабатывают способность порождать, формулировать и отстаивать свою собственную мысль и, разумеется, опровергать чужую. Демонстрацией этой способности предстает сочинение. Разумеется, прямая параллель невозможна, время изменило многое, но общее направление воспитания вырисовывается с достаточной отчетливостью.

Сегодня, как и в античности, во «взрослой» жизни, человеку предстоит демонстрировать свое умение мыслить куда более сложными вещами, нежели школьные изложения и сочинения. Но и во взрослой жизни не все овладевают доступными школьнику ступенями: «Знаю, но не могу сказать» остается распространенной формой ответа даже на вузовских экзаменах. Таким образом, обнаруживается, что освоение тривиума и сегодня представляет собой тяжелый труд.

Высокая дисциплина коммуникации и культура рационального мышления – вот что составило основу античной системы воспитания и социализации. Поэтому можно сколько угодно иронизировать над monsieur l’Abbé, но все же не следует забывать о том, что школьный учитель Тиртей стал одним из создателей непобедимого спартанского воинства, и что «железный канцлер» Бисмарк отдавал честь победы в той решающей битве с Австрией, которая позволила воссоздать германскую государственность, школьному же учителю Пруссии. (Правда, мысль о том, что генеральное сражение выиграл прусский школьный учитель приписывается Бисмарку ошибочно. В действительности автор выражения – профессор географии из Лейпцига Оскар Пешель (1826–1875), и в оригинале его фраза звучит несколько иначе: «Народное образование играет решающую роль в войне <…> когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем»[309]. Однако ошибка в указании автора нисколько не умаляет значимости самой мысли.) В силу этого и контекст настоящего исследования не может обойти те ценности, которые государство, вторгаясь в самые интимные измерения социализации, начинает прививать своему гражданину в первую очередь. Их сердцевина в философской форме выражена уже приводившимся суждением Аристотеля о том, что с самого часа рождения одним (эллинам) назначено быть господами, другим (варварам) – рабами. В возвышенной поэтической – стихами Вергилия:

Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,
Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звезды– не спорю:
Римлянин! Ты научись народами править державно —
В этом искусство твое! – налагать условия мира,
Милость покорным являть и смирять войною надменных![310]

В бесхитростной же солдатской прямоте она выражена спартанским обычаем, о котором упоминает Плутарх: «Они заставляли илотов пить несмешанное вино, а потом приводили их на общие трапезы, чтобы показать молодежи, что такое опьянение. Им приказывали петь дрянные песни и танцевать смехотворные танцы, запрещая развлечения, подобающие свободному человеку»[311] – и все для того, чтобы показать господину по природе его отличие от самой природы раба.

Таким образом, само содержание и масштаб задачи, которая стоит перед воспитанием новых поколений, заставляет социум брать ее на себя, вытеснять из межпоколенной коммуникации родителя и ставить на освобождающееся место сертифицированного им посредника. Только благодаря этому прививаемые ценности стали способны поставить в строй не одно тело гражданина, но и его душу. Именно это обстоятельство давало решающее превосходство на поле боя. Ни один народ Востока не знал ни такой дисциплины коммуникации, ни такой рациональности и ориентированности на практический результат сознания, ни такого уровня национальной сплоченности. Не случайно он за два с лишним тысячелетия так и не научился противостоять военно-политическому напору Запада.

Выводы