Великая Гражданская война 1939-1945

Строго говоря, по ялтинским соглашениям выдаче не подлежали ни западные украинцы и белорусы, ни граждане прибалтийских государств, ни белая эмиграция, в том числе ни Шкуро, ни Краснов, ни Семёнов — ведь все они ни единого дня не были гражданами СССР. Тем более, не было и не могло быть никаких документов о выдаче одних граждан Югославии другим.

Шкуро как кавалер ордена Бани был так уверен в своей неприкосновенности, что во время выдачи даже пытался защищать и спасать других — не то что сам не спасался. А когда понял, что выдадут и его — снял и швырнул орден Бани в физиономии британцев.

Когда речь шла об «умиротворении» Сталина, для британцев синим огнем горели все международные соглашения. Что до Краснова и Шкуро — то красные накопили к ним слишком уж много счетов и уж очень хотели напиться их крови. Включая и кровь писателя и общественного деятеля Петра Николаевича Краснова. 17 января 1947 года он был повешен в Москве, не дожив до 78 лет восьми месяцев.

По официальным данным, П.Н. Краснов «был захвачен советскими войсками» [131]. Но это ложь: доблестные союзники Сталина выдали и его, и всех остальных людей, числом до полутора миллионов; людей, порой доверчиво ждавших, что их спасут те, кто столь восторженно хвастал своей «демократией».

Мне известны только три случая, когда официальные лица Запада выступали против этих выдач. Папа Римский Пий XII официально высказался против выдачи людей «вне зависимости их воли, и отказа в праве убежища».

Другой — это даже не клерикал, это очень плохой человек, злой фашист генерал Франко. На Восточном фронте воевала испанская «Голубая дивизия», и Франко вполне мотивированно спросили:

• А если бы кто-нибудь из ваших военных выдал бы Сталину русских?

• Повесил бы высоко и коротко! — рявкнул Франко. — А до того яйца бы оборвал!

И дальше он еще долго высказывался о депортациях в выражениях, которые не позволяют воспроизвести их на бумаге.

Не выдал ни одного из интернированных в Лихтенштейне премьер-министр этого маленького государства А Фрик (сын крестьянина, в отличие от британских джентльменов). Советские дипломаты грозили ему, что, если Лихтенштейн не выдаст интернированных на его территории солдат и офицеров Первой русской национальной армии, СССР никогда не установит ни дипломатических, ни экономических отношений с Лихтенштейном. «Ваше дело, — ответил премьер-министр, — но я не хочу, чтобы мои внуки когда-нибудь смогли сказать, что их дед был убийцей». По-видимому, английские аристократы не имеют ничего против этого звания.

Неоднократно против политики выдачи выступали немецкие генералы и офицеры — но они выступали в защиту однополчан, и отношение к ним было понятным: «Что?! Эта бошская свинья еще гавкает?!»

Но вот характерная деталь: когда в Австрии союзники-англичане и американцы стали выдавать сталинской охранке казаков, казачий батько и генерал-майор вермахта Гельмут фон Паннвиц сам пошел за своими однополчанами, и разделил их судьбу — был казнен коммунистами в Москве в 1947 году. 144 офицера вермахта добровольно ушли в плен со своими русскими однополчанами, 690 казачьими офицерами.[132] Вечная слава героям.

Переводчик Р. Ресслер добровольно остался с Власовым, хотя в момент ареста Андрея Андреевича его пытались отделить от начальника. Он вернулся в ФРГ в 1955 году, отсидев в ГУЛАГе 10 лет.

Удивительно, но факт — жизнь в Третьем рейхе и служба в рядах вермахта формировала более высокие человеческие качества, чем жизнь в демократии и служба в рядах армий-освободительниц.

Вероятно, я мог надоесть даже читателю, которому в целом нравятся мои рассуждения, своими постоянными подчеркиваниями, что никто не стоял в белых одеждах и ни одна сторона ни в одном конфликте не вела себя идеально. Но все же имеет смысл подчеркнуть еще раз — ни западные народы, кичащиеся «демократией», ни правители этих держав не имеют никаких прав на «белые одежды». Я бы даже сказал, что в ряде случаев у западных народов меньше прав на белые одежды, чем у немцев, а у правителей западных стран меньше прав называться порядочными людьми, чем у Гитлера и Бормана.

Бомбежки Германии унесли жизни 3 миллионов немцев, из них миллиона детей. В Ковентри погибло 30 тысяч человек. Англичане откровенно заявляли, что их бомбардировки Германии не что иное, как «акции возмездия». Вот цена капли английской крови: сто врагов за одного своего. Британцев обидели — в ответ они залили кровью врага всю Европу! …Но простите, какое право поучать другие народы имеют те, кто сам совершил страшную месть? (Справедливости ради: после войны в Британии поднялась волна общественного возмущения. Британцам совершенно не нравилась роль Военно-воздушных сил Британии, как палачей. Главнокомандующий Военно-воздушными силами Британии даже был вынужден уехать в Южную Африку)

Какое право имеют осуждать Орадур и Бабий Яр английские солдаты, со смехом стреляющие по спасающемуся калеке? Швыряющие в грузовики человека в гипсовом корсете на обоих ногах? Прикалывающие штыками двух неудачных самоубийц-подростков?

Да никакого!