Великая Гражданская война 1939-1945

СССР за это время очень окреп.

Европа за эти годы почти совсем отказалась от либерализма и демократии. В ее странах в лучшем случае был фашизм. В крайнем и худшем варианте — нацизм: социалистическая идеология, принципиально совместимая с фашизмом.

Нацизм сделал то, чего не удалось ни одной державе в Первую мировую: он объединил Европу. Объединил непрочно, ненадежно. Не единое государство, а скорее конгломерат очень разных по строю государств и разных по традициям народов.

На задворках европейской цивилизации

Все это время США остается обществом глубоко провинциальным. США не претендует на роль «великой державы». Американцы не осознают себя ни наследниками многовековой культуры Европы, ни потомками Римской империи. Они занимаются своими частными делами. У них нет наследственной земельной аристократии. В их обществе интеллектуалы не играют большой роли. У них нет единой церкви. Им не нужна могучая армия. Идеологии великих свершений у них тоже нет.

США — это господство частной жизни, маленьких частных интересов. Американцам часто кажутся страшно важными именно эти маленькие частные делишки — за отсутствием других. В своё время близкий друг писал основателю США, Д. Вашингтону: «Весь мир с нетерпением ждет, продадите ли вы акции этой фирмы».

Уже в ходе Второй мировой Геббельс общался с американскими военнопленными… Он пришел в совершеннейший ужас. «Мой фюрер, — докладывал он Гитлеру, — эти пленные не являются в полном смысле людьми. У них нет никакой идеологии».

Три центра

К началу Второй мировой войны, к 1939 году, окончательно складываются три «центра силы», которые могут предлагать миру свои альтернативы. Это Европа, которая старается сохраниться, как традиционный Центр мира. Это США, к которым поневоле тянется островная Британия. Это СССР. США и СССР прямо родились из европейской цивилизации. Они — это альтернативы европейской цивилизации, разные возможные пути ее развития. Так в России разные пути предлагали эсеры, большевики и кадеты. Так коммунисты воевали с нацистами и социал-демократами в Германии.

Война между тремя центрами силы — это война разных версий самой Европы. Гражданская война Европейской цивилизации. Победитель преобразует под себя Европу… и весь мир.

Почему проиграл войну Рейх?

Меньше всего Рейх проиграл потому, что у него были плохие пушки и самолеты. И не потому, что у него были плохие генералы. Как и полагается в Гражданской войне, Рейх проиграл потому, что у него были плохие идеи. Идеология Рейха была такова, что она не давала проявиться самым хорошим качествам вермахта.

Расовая теория помешала сделать прочным союз завоевателей и завоеванных в Европе. Не возникло единого унитарного государства. Союзники-то были, но ненадежные. Они преследовали только собственные интересы.

Расовая теория не позволила реализовать плоды блестящих блицкригов 1939, 1940, 1941 годов.

Попытки соединить социализм и гражданское общество сделали жизнь в Рейхе комфортнее, чем в СССР. Но они же не позволили объединить нации Третьего рейха в битве за Германию 1944–1945 годов. Когда Красная Армия уже хлынула в Европу, а США уже открыли второй фронт, война стала для европейцев войной за независимость. Но и тут объединения не произошло.

Мир не стал нацистским потому, что идеология нацизма больше разделяла, чем объединяла.

Почему не выиграл СССР?

Но почему же тогда не победил коммунизм?!

Потому, что объединение по-коммунистически — это объединение в бедности и убожестве. Распространение коммунизма прямо зависит от уровня жизни в стране, в регионе и в обществе. Не только богатые — даже скромно обеспеченные общества никогда не принимают коммунизма.

Привлекательность коммунизма всегда возрастает в эпохи бедствий: катаклизмов, войн, голода, эпидемий. Падает уровень жизни, уменьшается социальная защищенность людей. И над грудами трупов, под стоны умирающих и раненых, под плач голодных детей, вместе с душно-сладковатым смрадом тления укрепляется и коммунизм.

Коммунизм — это упрощенное отношение к жизни. В периоды нормального развития, стабильной жизни, уверенности в завтрашнем дне он не нужен. Примитивное видение жизни становится адекватным при общем упрощении жизни: во время эпидемий и бедствий, а особенно во время больших войн.

Плюс еще в годы бедствий рождается соблазн пограбить тех, кому все еще лучше других. Идеология коммунизма приветствует такие желания.

В этом смысле совершенно правы классики марксизма-ленинизма — от Ленина и Троцкого до Мао Цзедуна. Первая мировая война породила первые коммунистические государства. Вторая мировая война породила мировую систему коммунизма. В этом смысле совершенно прав и Сталин, не дававший опомниться народам СССР, беспощадно гнавший их на бойню. И чтоб не думали, и чтоб рождался Земшарный СССР.