Великая Гражданская война 1939-1945

Национальный герой? Опять же, смотря для кого. Не всем латышам нравится, что 25–26 июня 1941–го подразделение Климайтиса начало еврейские погромы. Для Климайтиса и его людей евреи были коллаборационистами, изменниками, агентами советизации Литвы. Их надо было поголовно истреблять. Напомню, что евреи были гражданами Литвы. Если и не лояльными — то не в большей степени, чем чистокровные литовцы Венцлова и Палецкис.

Нацисты с удовлетворением наблюдали, как литовцы делают за них грязную работу (примерно как НКВД — за работой еврейских активистов в Литве и в Польше). Руками бригадефюрера СС Вальтера Шталекера они снабжали продовольствием и оружием отряд Климайтиса. К 28 июня 1941 года от рук людей Климайтиса погибло 3800 евреев в Каунасе, и позднее — еще 1200 в других городах.

После войны Климайтис жил в эмиграции. Предусмотрительный человек, он не сообщал о своем местонахождении. Нашли его уже незадолго до естественной смерти, в середине 1980–х годов, в ФРГ.

В Латвии было еще веселее. В этой небольшой стране отряд «латвийской вспомогательной полиции», широко известный как «команда Арайса» (около 300 человек), в ноябре и декабре 1941 года уничтожил в гетто, концлагерях и тюрьмах около 26 тысяч евреев.

Латышские полицейские активно действовали в 1942–1944 годах на территории Ленинградской, Новгородской Витебской, Псковской областей. Совместно с литовскими и украинскими батальонами они проводили антипартизанскую операцию «Зимнее волшебство». В ходе этой операции только на территории Псковской и Витебской областей было убито более 15 тысяч человек.

В Новгородской области латыши произвели больше 40 массовых расстрелов [53].

В зоне активной политики

Нет ничего удивительного в том, что после распада СССР и восстановления независимых государств Прибалтики пересматривается история. Проблема в том, что делается это довольно своеобразно.

На открытии мемориала эстонским эсэсовцам вице—спикер Эстонского парламента Туне Келлам произнес, указывая на заросшую кустарником линию окопов 8–го Эстонского стрелкового корпуса: «Там могилы наших врагов». Интересно, знал ли он, что в составе этого корпуса 80 % бойцов были этнические эстонцы? Их он тоже считает врагами? Опять логика гражданской войны. В СССР довоевывали с Русской армией Врангеля. Туне Келлам довоевывает с эстонцами, признавшими советскую сласть.

Михаил Горбачёв «ничего не знал» о штурме спецназом телевидения в Вильнюсе в январе 1990 года. Он «никак не мог найти» текста пакта Молотова-Риббентропа. А президент Эстонии А. Рюйтель заявлял: «Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии». Какая разница, простите? Он тоже «не может найти» неудобных для него документов.

Если верить многим текстам современных прибалтов, советская оккупация больше всего напоминала «нашествие марсиан» в описаниях мистера Уэллса.

Эстонская Академия наук еще в 1989 году определила число репрессированных советской властью эстонцев в 200 тысяч человек [54]. Март Лаар утверждал, что не более 5 % репрессированных осталось в живых [55]

Примерно такую же цифру, 180 тысяч убитых и умерших от голода и болезней, назвали, в «Белой книге», первоначально изданной за рубежом [56]

В Эстонском парламенте в 1995 году всерьез обсуждался вопрос: какого рода компенсацию можно потребовать от СССР? Пришли в выводу: за каждого из 180 тысяч покойников Эстония вправе потребовать от России 75 000 долларов. А плюс к тому еще 4 миллиарда долларов — за экономический и экологический ущерб. Всего 17,5 млрд долларов. Эстонцы понимали, что такую сумму им никто и не подумает отдать. Тогда пусть платят натурой! «Пусть в наше пользование отдадут, например, Новосибирскую область, в которой в течение определенного ряда лет мы могли бы делать лесозаготовки», — такое предложение звучало совершенно серьезно.

Правда, через 5 месяцев Эстония отказалась от каких—либо финансовых претензий. Вообще. Официальная причина: доброта и кротость эстонцев, их нежелание обижать Россию и вообще ворошить прошлое. В реальности все проще: никакими силами невозможно доказать право эстонцев на получение компенсаций.

В великолепной книга А. Дюкова очень убедительно показано: в 1942 году в ГУЛАГе содержалось не более 7 тысяч эстонцев. К 1944–му — порядка 4 тысяч. Умерла почти половина?! Да, и это ужасно. Но ведь не 80, и не 90 % [57].

Точно так же 2199 убитых «лесных братьев» при ближайшем рассмотрении превращаются в 11 (Там же.).

Число расстрелянных можно документировать до последнего человека: до лета 1941–го расстреляно 184 гражданина Эстонии. Вопреки утверждениям эстонцев об убийстве 1950 человек.

«Конечно, казнь даже 184 невинных людей — преступление. Однако между казнью 1950 и 184 человек все—таки существует весьма существенная разница…. Если бы разницы не существовало, у эстонских историков не было бы нужды на порядок завышать численность расстрелянных. Кроме того, почему всех этих казненных следует считать невиновными?» [58]