Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

По принятии начальства над 1-й армией, Румянцев, пользуясь успехами Эльмпта, занявшего Яссы 26 сентября, и отступлением турок за Дунай, усилил отряд, посланный в Молдавию, и, поручив его генералу Штофельну, предписал ему наблюдать за Бендерами и занять Валахию. Главная квартира этого отряда находилась всю зиму в Бухаресте. В феврале 1770 года Штофельн, получив сведения, что турки усиливались в Курже, овладел этой крепостью и разорил ее. Главные же силы 1-й армии расположены были на зимних квартирах в Подолии. Граф Панин, по принятии начальства над 2-й армией, послал к Бендерам и к Очакову отряды Зорича и графа Витгенштейна (отца фельдмаршала), которые, встревожив турок, удержали их от набегов на наши пределы. Затем 2-я армия расположилась на зимние квартиры в Украине, от Умани до Полтавы.

Генерал Берг ограничивался наблюдением Крымского полуострова, а потом расположил свой отряд на зимние квартиры от Изюма до Бахмута.

Действия генерала Медема, между Черным и Каспийским морями, были весьма удачны: разбив кубанских татар, он побудил тем жителей Кабарды и части Абхазии отдаться под покровительство России.

Поход 1770 года

Цель действий русских армий. – Румянцев. – Боур. – Русские войска. – Силы обеих сторон и распределение их. – Переправа 1-й армии через Днестр и движение вниз по Пруту. Движение хана вверх по Пруту; отступление его за Ларгу. – Сражение при Ларге. – Переправа 2-й армии через Днестр. – Переправа визиря на левый берег Нижнего Дуная. – Расположение сил обеих сторон. – Сражение при Кагуле. – Осада и взятие Бендер. – Занятие Браилова. – Расположение русских армий на зимних квартирах. – Результаты действий русского флота

Цель действий с нашей стороны в эту кампанию заключалась в том, чтобы довершить покорение страны, лежащей по левую сторону Дуная, взятием важной крепости Бендер. Осада Бендер поручена была 2-й армии, между тем как 1-я армия назначалась для прикрытия этой осады со стороны Дуная.

Румянцев, один из тех полководцев, которыми справедливо гордится Россия, был главнокомандующим войсками 1-й армии. До этого времени военная известность его ограничивалась подвигами, совершенными в Семилетнюю войну: при Иегернсдорфе [Гросс-Егерсдорфе] он вырвал из рук неприятеля победу; при Франкфурте, вместе с Лаудоном, содействовал Салтыкову в поражении великого короля-полководца[153]; под Кольбергом, получив дозволение фельдмаршала Бутурлина снять блокаду, он принял на свою ответственность успех действий. Ни храбрость Гейдена, уже два раза отстоявшего крепость, ни усилия принца Виртембергского, ни труды и лишения русских войск в продолжение глубокой осени – ничто не могло поколебать твердости духа военачальника, уверенного в войсках своих. Кольберг покорился ему. Не менее важны были гражданские заслуги Румянцева: будучи назначенным в 1764 году генерал-губернатором Малороссии, он вполне оправдал выбор великой монархини, способствовал к слиянию сей обширной страны с прочими областями империи и водворил в ней порядок и владычество законов. Румянцев соединял в себе необыкновенную быстроту ума с основательностью рассудка, хладнокровие – с отвагой и решительностью. Все его действия и распоряжения отличались невозмутимым спокойствием духа. Ясен в суждениях и взглядах на предметы, точен и определителен в отдаваемых им приказаниях, он никогда не колебался в сомнении. Его деятельность не имела предела: начальствуя армией, он беспрестанно являлся на коне между солдатами, старался видеть все сам, и между тем занимался неусыпно кабинетными работами, писал собственноручно важнейшие предписания и надписывал точные, ясные резолюции на полученных бумагах, иногда посвящая целые ночи этим занятиям, после тяжких трудов на полях сражений и утомительных переходов.

Румянцев обращал особенное внимание на соблюдение строгой дисциплины в войсках, говоря, что «потворством можно испортить лучшую армию». Но строгость его всегда была неразлучна со справедливостью, и вот почему немногие из начальников были так любимы своими подчиненными офицерами и солдатами, как Румянцев. В домашней жизни и в обращении он отличался простотой, и в этом отношении Карамзин справедливо сравнивает его с Тюренном.