Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

Несмотря однако же на безуспешный ход переговоров, обе стороны убеждены были в необходимости мира. В особенности же верховный визирь, имевший много случаев убедиться на опыте в упадке духа турецких войск, старался войти прямо в сношения с Румянцевым, который, зная волю императрицы, охотно согласился на возобновление переговоров. С этою целью съехались в Бухаресте турецкий посланник, бывший рейс-эфенди Абдер-резак, и бывший резидент наш в Константинополе Обресков (незадолго перед тем выпущенный из Семибашенного замка). Сначала они оказывали готовность к обоюдным уступкам, но впоследствии признание независимости татар снова сделалось камнем преткновения, тем более что Россия домогалась уступки Керчи, Еникале и Кинбурна. Со своей стороны, Абдер-резак, не соглашаясь на то, предлагал взамен 25 миллионов пиастров (около 14,5 миллиона рублей серебром). Несмотря на незначительность этих трех фортов, они были важны для русских, потому что от обладания сими пунктами зависело плавание их кораблей по Черному морю; турки, опасаясь преобладания русского флота на Черном море, также высоко ценили важность этих пунктов, но никак не могли понять, почему русские предпочитали признание независимости Крыма 25 миллионам пиастров. Сребролюбивый визирь, удивляясь безрассудству кафиров (неверных), сказал: «Двадцать пятьмиллионов – легко сказать да нелегко уплатить. Может ли признание независимости татар поставить нас в худшее положение, при настоящем перевесе России над Портой? Впоследствии можно возвратить потерянное, но теперь нам всего нужнее мир». Тем не менее визирь не отважился принять решение вопроса на свою ответственность и донес султану о результатах веденных им переговоров. Диван, которому поручено было рассмотрение этого дела, решил, по влиянию Османа-эфенди, что независимость татар несовместна с духом исламизма. Решено было отринуть предложенные условия. Переговоры прекратились в марте 1773 года.

Поход 1773 года

План действий русских армий. – Расположение 1-й армии. – План действий турок и распределение их войск. – Важность Шумлы. – Затруднения предположенного похода за Дунай. – Малая война. – Взятие Гирсова и Туртукая. – Поиски Вейсмана. – Переправа Румянцева через Дунай у Гуробал и движение к Силистрии. – Отступление русской армии на левую сторону Дуная. – Дело при Кючук-Кайнарджи. – Смерть Вейсмана. – Вторичный поиск Суворова на Туртукай. – Оборона Гирсова Суворовым. – Экспедиции князя Долгорукого и Унгерна на правую сторону Дуная

Императрица Екатерина, желая превозмочь упрямство турок и побудить их к заключению мира на тех условиях, которые предложены были им на Фокшанском конгрессе, повелела, чтобы в сем году Румянцев с 1-ю армией, состоявшей в числе 35 тысяч регулярных войск и 10 тысяч казаков, перенес войну на правую сторону Дуная; между тем как князь Долгорукий, со 2-й армией, должен был охранять Крым и наблюдать Очаков. Сомнительное расположение шведского правительства и удержание в повиновении областей, незадолго перед тем возвращенных от Польши, не позволяли России усилить войска, действовавшие против турок. Румянцев, которому были вполне известны все затруднения, сопряженные с действиями на правой стороне Дуная, доносил императрице, что за отделением части сил вверенной ему армии, для усиления гарнизонов покоренных крепостей и для охранения подвоза припасов, оставалось для наступательных действий не более 27 тысяч человек. Из числа этих войск нужно было отделить часть для обложения значительных турецких крепостей на Дунае – Рущука и Силистрии, либо, по крайней мере, для наблюдения за ними, и потом углубиться вовнутрь страны, которой климат и местные свойства могли оказать самое неблагоприятное влияние на успех наших действий. Представляя на усмотрение императрицы все эти затруднения, фельдмаршал полагал, что для перенесения войны за Дунай необходимо было удвоить либо даже утроить число вверенных ему войск. Но Екатерина II настоятельно требовала, чтобы Румянцев исполнил начертанный ею план действий. Оставалось исполнить волю монархини.

Иоганн Баптист Лампи Старший. Портрет императрицы Екатерины II.

1793 г.