Великая игра

Ну, вот, оно и началось… Сайта погнал орков. Они идут, идут и идут. Они вымостят нам дорогу на Минас Тирит своими трупами. Не жаль. Мясо есть мясо. А потом мы по их трупам войдем в Город. Он будет уже очищен и готов для нас. И мой господин воссядет на престол Королем всех истинных потомков Нуменора и начнет строить свой Нуменор Обновленный на развалинах прежних сгнивших королевств.

Осталось недолго».

Последняя запись в тетради Секретаря. Написано корявым, торопливым почерком, свинцовым карандашом, писали явно на какой-то неровной поверхности — на колене, на камне, кто его знает…

«Вот все и кончилось. Действительно все. И действительно кончилось. И я не знаю, что мне делать. Как говорил господин Элвир, Девятый Бессмертный — где они теперь все? — каждому народу нужна своя легенда. А легенды, как ни странно, имеют тенденцию сбываться. У наших врагов была легенда о Короле, который вернется. Я честно думал, что этим самым Королем станет мой господин. Ошибся. Да, можно считать легенды всего лишь легендами — только вот этот Король взял да и вернулся. И как вернулся…

Мы настолько были ошарашены тем, как все это повернулось, что даже сражаться уже никто не мог — не за что. Ничего не осталось.

И куда мне деваться с моей свободой. И не привык к ней, не знаю, что мне делать. И ничей. Я не умею быть ничьим. Хотя этот самый новый Король помиловал нас всех, бросивших оружие — деваться-то куда? В Хараде глотку перережут или в рабство продадут. В Умбар — а что я там забыл, среди этих морэдайн? Среди этих полукровок?

В Гондор — да ни за что. Я их боюсь. Мы же с ними века воевали, да никогда! Они же меня в клочья порвут.

Но надо как-то жить, что-то есть. Собрать, что ли, банду? Не могу, я слово давал вместе с остальными — не воевать против победителей. Что делать? Землю пахать? Я не умею. Я ничего не умею. Я никому не нужен.

Что мне делать с этой проклятой свободой?»

На сем рукопись Секретаря обрывается.

Эпилог. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСОК ГАЛДОРА

Я закрыл тетрадь со странным чувством. Оно было очень похоже на какую-то злость, досаду. Мне было мало. Я понимаю, я жаден, я хочу узнать все до самого конца. Наверное, я не прав, мне следует удовлетвориться тем, что я нашел. Но все равно — я узнал имена, я узнал, кто кем был, но я так и не узнал и никогда не узнаю, как они стали тем, чем стали, и почему. Я могу только предположить, что для своего временим они были лучшими каждый в своем деле.

Но они не сделались для меня живыми. Разве что последний, этот юноша из той самой Эс-Тэллиа. Из этой страны, которая казалась мне выдумкой, сказкой. И тем не менее она есть. Или была.

Зачем эта земля была нужна Мелькору? Зачем ему были те девять талисманов и девять их хранителей? Зачем искал их Саурон? Я так и не узнал этого. Я так и не узнал, погибли ли они или еще существуют, и ищет ли кто их еще, и зачем ищет.

Я так и не узнал.

И мне тревожно от этого — потому что нити прошлого тянутся и в настоящее. То, что считал давно забытой легендой, пустячной сказкой, вдруг становится страшной явью. И ты потом в ужасе дивишься — как же раньше не заметил, ведь все было прямо перед глазами! Ведь сто раз говорено!