Великая Испанская империя

Перемены в религиозной структуре Америк начались в конце 1560-х годов. Первое поколение миссионеров, что называется, сходило со сцены: Мотолиния умер в 1569 году; Педро де Ганде в 1572-м; фра Андрес де Олмос, способный проповедовать на двенадцати туземных языках, и епископ Юкатана Тораль оба скончались в 1571 году. Педро де Ганде, возможно, сводный брат императора, был, пожалуй, самым примечательным человеком среди всех этих великих людей. «Он учил индейцев всяким искусствам, – писал фра Диего де Валадес, – ибо сам сполна овладел ими всеми»¹⁷⁰. Архиепископ Монтуфар однажды обронил: «Я не архиепископ Мексики, эта честь принадлежит фра Педро де Ганде».

Во-вторых, на протяжении 1560-х годов многие миссии разрастались и превращались в города, а посему Священная канцелярия сочла, что подробные записи о старинных обычаях Индий (наподобие «Флорентийского кодекса» [32] Саагуна)¹⁷¹ ни к чему и лишь стимулируют ненужный интерес к древним обрядам. По той же причине на стали публиковать ни собрание Саагуна («Псалмодию»), ни записи индейских преданий и прекратили печать «Евангельских стихов и эпистол» фра Арнальдо де Басаккьо. Даже двуязычный словаре фра Алонсо де Молины (испанский – науатль) вызвал подозрения, но выяснилось, что причиной недовольства стала банальная опечатка.

Подобного рода осложнения возникали не только в Новой Испании. К примеру, в Перу, втором по размеру из испанских вице-королевств (и первом по доходам), архиепископ Лоайса созвал встречу теологов, чтобы составить наставления для исповедников: следовало определить, до какой степени можно наседать на энкомьендерос и прочих, кто разбогател на первых войнах с индейцами, с просьбой вернуть туземцам хотя бы часть награбленного. Были утверждены правила, предусматривавшие в определенных случаях возврат имущества как необходимое условие для отпущения грехов. Эти обсуждения вылились в составление общего руководства для миссионеров, подготовленного Алонсо де ла Пеньей Монтенегро; данное руководство использовалось последующие два столетия¹⁷². Фра Луис Лопес, один из первых иезуитов в Перу, писал об испанцах, с которыми ему довелось столкнуться: «Они крайне жестоки к индейцам, каковые видятся им не людьми, а животными, и они обращаются с оными соответственно, радея исключительно о заветном серебре…»¹⁷³ (Как считается, Лопес позднее был осужден инквизицией за чрезмерное сочувствие к индейцам.)

Споры и дурная слава, окружавшие Лас Касаса, достигли и Перу: его доводы горячо отвергались в открытом письме, опубликованном в 1570-х годах с титулом «Апология законности правления испанской короны в Индиях, в опровержение фра Бартоломе де Лас Касаса»¹⁷⁴; автором письма был местный монах, приятель вице-короля де Толедо. В письме говорилось, что Лас Касас никогда не бывал в Перу и потому ничего не ведает о здешних условиях. По мнению автора, Индии являлись заслуженной наградой Испании за восемь столетий войны против мусульман. Инки правили своими подданными тиранически. Однако Лас Касас, утверждалось в «Апологии», почти убедил императора покинуть Перу, и хорошо, что Франсиско де Витория не открыл правителю правду об инках. Лас Касас же приобрел такое влияние, что мало кто отваживается с ним спорить. Если не установить раз и навсегда безоговорочность прав короны на Индии, это чревато бедой. Некоторые испанцы и без того уже, продолжал автор письма, женятся на индейских принцессах лишь затем, чтобы оказаться в очереди на трон, если инки вернутся к власти.

Монах осуждал тех, кто «под прикрытием борьбы за справедливость пытается наделить индейцев правами… для них неуместными… ибо они зависимый малый народ, коим надлежит управлять извне… Это, вне сомнения, утонченные происки дьявола, коий выбрал своим инструментом церковника и, по всей видимости, ревнителя веры [то есть Лас Касаса], но сей человек рад обманываться, скверно мыслит и пишет и совершенно лишен смирения, как следует из его опубликованных сочинений и из тех хлопот, какие он доставил Перу, когда сюда прибыл вице-король Бласко Нуньес».

В Европе между тем подходил к завершению Тридентский собор, величайшая на тот момент попытка Римской церкви радикально пересмотреть и внести разумные исправления в свою доктрину. Среди итоговых решений, объявленных 3 декабря 1563 года, одно ставило всех без исключения священников под контроль епископов. Это оказалось проблемой для Нового Света, где многие приходы управлялись монахами, а не священниками-мирянами. Архиепископу Мешико / Теночтитлана пришлось нижайше просить папу не требовать непременного соблюдения нового правила на территории его епархии¹⁷⁵.