Великая Испанская революция

В этих условиях коммунисты получили поддержку со стороны президента Асаньи, который на встрече с представителями компартии выступил за отставку премьера с поста военного министра, «учитывая ряд личных качеств Кабальеро и его преклонный возраст». Но брать на себя ответственность Асанья не хотел и намекнул, что инициатива в этом вопросе должна исходить от партий, а не от президента [948].

В политической стратегии Коминтерна каждому были отведены свои места и сроки. Крикливых «троцкистов» можно изолировать силовым путем. Анархисты, как казалось, были успокоены и умиротворены, готовы были остудить свой революционный пыл и уступить этатизации. В социалистической партии влиятельные «центристы» стали лучшими союзниками компартии. Сам президент Асанья забыл о своем антикоммунизме и готов был идти на поводу у Москвы. И только Ларго Кабальеро во главе левых социалистов продолжал держать правительственный руль в сторону испанского пути революции.

* * *

Последняя пристрелка перед решающим политическим сражением произошла во второй половине апреля. 17 апреля правительство приняло Декрет о политических комиссарах, который должен был поставить этот институт под контроль правительства, а не партий [949]. Теперь аппарат генкомиссариата подчинялся военному министерству через голову генкомиссара, военный министр лично должен был назначить комиссаров и руководителей аппарата.

В докладе советника «Патри» о политработе говорилось, что сформировались две концепции в дискуссии о комиссарах: коммунисты отстаивают революционную идею, что комиссары — «вожаки солдатской массы», а реформисты — что «армия вне политики» [950]. Эта ситуация лишний раз подтверждает, что коммунисты далеко не всегда действовали по принципу «сначала война, потом революция». Им не нравилась революция синдикалистов, но они готовы были поддерживать тонус политической активности и даже конфликтов среди солдат ради того, чтобы военная сила была под контролем комиссаров в неменьшей степени, чем офицеров.

Д. Ибаррури, выражая мнение КПИ, резко отрицательно отнеслась к декрету 17 апреля, который был издан как раз в ответ на кампанию тех же коммунистов за дисциплину в армии. Но, с точки зрения коммунистов, бойцы должны были подчиняться приказам комиссара, а вот подчинение комиссара командиру нравилась партийным лидерам куда меньше: «Теперь хотят погубить инициативу комиссара, ограничить его деятельность бюрократическими рамками, в результате чего работа их будет совершенно бесполезна» [951].

«Комиссары должны зависеть от военного министерства, проводника единого командования, необходимость которого признает весь антифашистский фронт», — ответила Пасионарии социалистическая газета «Аделанте». «Товарищи из „Аделанте“ смешивают политику Народного фронта с личной политикой одного человека». Народный фронт — это коалиция, и институт комиссаров имеет «такой же характер» [952], — парировала «Френте Рохо». «Аделанте» продолжила спор: «Некоторые военные комиссары, члены коммунистической партии, злоупотребляют своей должностью для вербовки многих членов для своей партии». Более того, «ежедневно говорится об укреплении политики коалиции, и вместе с тем ежедневно саботируется руководитель этой политики» [953], — разоблачает «Аделанте» двойственность позиции коммунистов в отношении Ларго Кабальеро.

Тем временем 23 апреля «Аделанте» обвинила большинство коммунистов-комиссаров в «нелояльной деятельности», а Урибе — в появлении хлебных очередей [954]. Понимая, что сейчас конфликт не ко времени, 24 апреля коммунисты объявили о прекращении полемики по этому вопросу [955], сопроводив это заявление многозначительным призывом: «Соцпартия должна для блага единства заставить замолчать людей, которые сеют развал в рядах пролетариата» [956]. Затишье в кампании коммунистов против сторонников Ларго Кабальеро оказалось затишьем перед бурей.

Нараставшая в Республике напряженность была связана и с политическими репрессиями, которые постепенно распространялись на левых.

На пленуме НКТ 16–20 апреля обсуждались репрессии, которые проводили коммунисты и их союзники против левых оппозиционеров. 15–16 апреля службой безопасности Хунты обороны Мадрида, действовавшей под руководством коммуниста (формально — члена ОСМ) Х. Касорлы [957], были произведены аресты и физические избиения «фашистов» в Мадриде. Аналогичные события произошли в Мурсии [958]. «Фашистами» были объявлены поумисты и анархисты [959]. Среди арестованных оказался известный командир-анархист Ф. Марото. Разразился скандал. «Эти преступные действия вскрывают наличие в Испании „чекистского“ политического терроризма», [960]— писала анархистская «СНТ» 17 апреля.