Великая. История «железной» Маргарет

Наша жизнь в Грэнтеме во время войны вплоть до 1943 г., когда я уехала в Оксфорд, была, должно быть, очень похожа на жизнь множества других семей. Добровольцами мы работали в военных столовых или где-нибудь еще. Все наши мысли были о фронте, мы жадно накидывались на любые новости, и мы сами, благодарные за пребывание более или менее в безопасности, знали, что мы не имеем первостепенного значения. Немцы совершили на город двадцать один воздушный налет, в результате погибли семьдесят восемь горожан. Основными мишенями служили завод по производству боеприпасов Британской производственно-исследовательской компании и пересечение Большой северной дороги и Северной железнодорожной линии, которая пролегала в нескольких сотнях ярдов от нашего дома. Отец уходил вечерами на дежурство по противовоздушной обороне. Во время воздушных налетов мы забирались под стол, другого укрытия у нас не было, потому что не было сада, и сидели там до сигнала «отбой». После бомбардировки в январе 1941 г. я спросила отца, не могу ли я сходить посмотреть разрушения. Он не разрешил. Двадцать два человека погибли в тот день. Мы беспокоились о моей сестре Мюриел, которая работала в ортопедическом госпитале в Бирмингеме, который бомбили постоянно.

По сути, Грэнтем играл большую роль, чем я думала тогда. Ведь в городе базировалась Пятая группа авиационного командования, занимавшая большой дом на Харроубай Роуд, откуда и планировались воздушные налеты на Германию. Дэмбастеры{ Дэмбастеры («Сокрушители плотин») – 617-я эскадрилья ВВС Великобритании, бомбившая в годы ВМВ плотины в промышленных районах Германии.} летали недалеко от Грэнтема. Со временем отец познакомился с их командиром, майором авиации Гаем Гибсоном.

Гитлеровское вторжение в Советский Союз в июне 1941 г. резко изменило отношение левых к войне. Пацифистские голоса внезапно стихли. Пустили ростки группы англо-советской дружбы. Мы, хоть и неохотно, принимали участие в англо-советских вечерах, проводимых в здании муниципалитета. Большое впечатление на нас произвели страдания и героизм русских в боях за Сталинград в 1942–1943 гг. Сейчас очевидно, что 1941 г., когда сначала Гитлер в июне напал на Россию, а затем Япония сбросила бомбы на Перл-Харбор, вынудив Америку вступить в декабре в войну, предвещал будущее поражение Германии{ Тэтчер расставляет акценты совершенно определенным образом: выражает сочувствие жителям Сталинграда, при этом ничего не говорит, чем закончилась Сталинградская битва, и отводит США решающую роль в войне. (Прим. ред.)}, но новости были в основном плохие, особенно в начале 1942 г.

Это повлияло на исход дополнительных выборов, проведенных в Грэнтеме 27 февраля 1942 г., после того как Виктор Уоррендер был произведен в лорды как лорд Брантисфилд и стал Секретарем Адмиралтейства. Дэнис Кэнделл в качестве независимого кандидата противостоял кандидату от консерваторов сэру Артуру Лонгмору. Кэнделл вел популистскую кампанию, в которой использовал свой пост генерального директора завода по производству боеприпасов, чтобы подчеркнуть тему всеобщей кампании по производству для нужд войны и необходимости «практичных» людей ее продвигать. К нашему огромному удивлению, он победил с преимуществом в 367 голосов. Тогда и позже Консервативная партия была склонна к самодовольству. Внимательный анализ малого числа голосов на дополнительных выборах должен был бы предупредить нас о возможности резкого изменения политических предпочтений в пользу социалистов, которое произошло в 1945 г.

Я приняла участие в кампании, одновременно готовясь к экзаменам в колледж Сомервиль в Оксфорде. По вечерам я зубрила латынь, необходимую для сдачи вступительных экзаменов. В нашей школе латынь не преподавали. К счастью, наша новая директриса, мисс Гиллис, нашла для меня учителя латинского в классической школе для мальчиков и одолжила несколько собственных книг, включая учебник, написанный ее отцом. Напряженная работа помогала мне отвлекаться от мрачных новостей с фронта. Однажды вечером весной 1942 г., когда мы с отцом возвращались с прогулки, я спросила его, когда и как все это кончится. Он ответил спокойно: «Мы не знаем как, мы не знаем когда, но мы, без сомнения, победим».

Несмотря на все мои старания попасть в Сомервиль, я не получила стипендию, которую хотела. Это было не удивительно, поскольку мне было всего лишь семнадцать, но это был удар. Не поступив в 1943 г., я имела возможность пройти лишь двухлетний «курс военного времени», прежде чем быть призванной на государственную службу в возрасте двадцати лет. В конце августа 1943 г. я вернулась в школу в качестве старшей ученицы{ Старший ученик выполняет особые обязанности и следит за дисциплиной младших товарищей по учебному заведению.}. Затем в октябре пришла телеграмма, предлагавшая мне место в колледже Сомервиль: кто-то бросил учебу. Так я вдруг оказалась перед волнующей и пугающей перспективой в первый раз покинуть родной дом и уехать в совершенно другой мир.

Глава 2 Носящая мантию