Великая. История «железной» Маргарет

Реджи Модлинг и Тед Хит были в целом двумя фигурами, считавшимися серьезными претендентами на лидерство, которое должно было решиться голосованием среди членов парламента. Считалось, что у Реджи больше шансов. Хотя его деятельность на посту канцлера казначейства подверглась серьезной и оправданной критике, не было сомнений в его опытности, блестящем интеллекте и влиянии в Палате. Его главной слабостью была некоторая леность, частый спутник тех, кто знает, что они от природы умнее, чем окружающие.

У Теда был совершенно другой характер. Он был методичным, сильным и в вопросе, стоявшем для него выше всех прочих – Европа, человеком несгибаемой решимости. Будучи министром финансов теневого кабинета, он имел возможность проявить свои способности, энергично взявшись за финансовый законопроект, который в те дни обсуждался в парламенте. Тед считался несколько правее Реджи, хотя оба они были центристами. Реджи более склонялся к Европейской ассоциации свободной торговли, а Тед убеждал парламент, что ЕЭС было жизненно необходимо. Но их подход к специфическому политическому курсу вряд ли влиял на вопрос, кого нужно поддержать.

Я знала Реджи как члена парламента от соседнего избирательного округа Барнет, и мне нравилось сочетание в нем шарма и острого интеллекта. Личность Теда мне казалась во многом превосходной, но он был лишен обаяния. Возможно, он был более естественен в разговорах с мужчинами, нежели с женщинами. Мне казалось, что хоть я и знаю его долгие годы, в некотором смысле я не знаю его вовсе. Я не чувствовала в то время никакой враждебности, просто отсутствие человечности. Ни тогда, ни позже я не считала любезность важным качеством лидера. И все же, приняв во внимание все нюансы, я собиралась голосовать за Реджи Модлинга.

Кит Джозеф убедил меня изменить решение. К тому времени он был моим другом. Мы вместе работали над пенсионной политикой в 1964–1965 гг. Как и на всех, кому доводилось с ним общаться, он производил впечатление силой своего ума и глубиной своего сочувствия. Кит пошел в политику по тем же причинам, что и многие левые: он хотел улучшить долю простых людей, особенно тех, кто вел неполноценную жизнь. Много шуток было сказано, лучшие из них принадлежали самому Киту, о том, как изменились его отношение и направление его политики относительно жилищных условий, и здравоохранения, и социальных льгот. Но главной нитью оставался его поиск правильного ответа на вопрос, как разрешить проблемы человеческого страдания. Так что я со вниманием выслушала его, когда он позвонил по телефону и сказал, что, поскольку он знает, что я намереваюсь голосовать за Реджи, я должна подумать. Кит видел слабости Реджи, но предпочитал говорить о сильных сторонах Теда. Он обобщил их словами: «Тед страстно желает помочь Британии». И конечно, этого же хотел Кит, и этого хотела я.

Это стало решающим моментом. К разочарованию Реджи Модлинга и его личного парламентского секретаря Нила Мартена, я сказала им, что отдам свой голос Теду Хиту. Так же решили многие. Тед с явным большинством вышел вперед в первом голосовании, Реджи снял свою кандидатуру, что сделало второе голосование ненужным.

Мне было приятно получить новую должность от нового лидера. Я поменяла место представителя теневого кабинета по делам пенсий на такое же в сфере жилищного строительства и земельного управления под руководством моего прежнего босса Джона Бойда-Карпентера. При этом я всегда ценила полученные знания о системе социального страхования как один из самых важных аспектов моего обучения на пути к посту премьер-министра. Теперь, когда мы были в оппозиции, было трудно противостоять увеличению размера пенсий и социальных выплат, которое осуществляло лейбористское правительство: только позднее стали очевидны финансовые последствия этого роста расходов.

Как и ожидалось, Гарольд Вильсон созвал внеочередные выборы в конце марта 1966 г. В результате последовало поражение консерваторов, а большинство лейбористов (с преимуществом в девяносто семь мест) было равно ожидаемым. Мы провели скучную кампанию на основе шаткого предвыборного манифеста «Действия, не слова», который детально обобщал влияние Теда на политику. Все это рассматривалось как продолжение победы Вильсона в 1964 г., и Теда никто не винил. Мне было приятно победить с преимуществом в 9464 голоса, на сей раз Лейбористскую партию, оттеснившую либералов на третье место. Но это было тяжелое время. Дэнис знал о моем настроении и купил мне кольцо вечной любви, чтобы меня подбодрить.

Я сделала еще один шаг вперед, когда Тед Хит назначил меня представителем казначейства по налоговым вопросам под руководством министра финансов теневого кабинета Иэна Маклеода. В прессе ходили слухи, что меня продвинут в теневой кабинет, но я на это не надеялась. Я теперь знаю, прочтя мемуары Джима Прайера{«Равновесие власти» (1986), стр. 42.}, что мою кандидатуру действительно рассматривали, но Тед Хит довольно пророчески выступил против, утверждая, что если бы меня ввели в кабинет, «они бы больше никогда [меня] из него не вывели».