Великая. История «железной» Маргарет

В то время как Джеффри Хау, будучи канцлером, склонялся к сбалансированным пакетам мер, Найджел Лоусон предпочитал бюджет, построенный вокруг центрального вопроса и задачи. Джеффри всегда придерживался благоразумного курса, в то время как поиски смелого решения финансовых проблем заставляли Найджела рисковать всем. Он был гениальным игроком.

Бюджет 1984 г. показал Найджела во всей красе. Он ликвидировал дополнительную пошлину налога на инвестиции, предельно несправедливый взнос, который ложился на плечи пожилых людей, делавших накопления, и избавился от дополнительной пошлины на государственное страхование. Его самой важной реформой была ликвидация налоговых послаблений для предпринимателей одновременно с сокращением корпоративных налоговых ставок, направляя и повышая качество инвестиций и стимулируя стремление к деловым успехам. Бюджет 85-го года был менее примечательным, но, как и предыдущий, увеличил персональные налоговые скидки, подняв их значительно выше уровня инфляции. В 1986 г. он принял политическое решение, которое я сочла верным, сократив базовую ставку налога на прибыль на один пенни, что, по сути, было заявлением о том, что мы не станем игнорировать базовые ставки в будущих бюджетах, когда будет большая финансовая свобода действий. В 1987 г. он сократил базовую ставку еще на два процента, но компенсировал т. н. предвыборную «раздачу» включением в MTFS PSBR в 1 % от ВВП.

Бюджет Найджела 1988 г. оказался более спорным. Разумеется, у меня тогда были сомнения. Я чувствовала, что общие финансовые условия стали слишком неопределенными. Я начала с того, что поставила под сомнение налоговые сокращения, которые теперь предлагал Найджел, частично потому, что считала, что крупные сокращения налогов в обстановке избыточной потребительской и предпринимательской уверенности могут иметь психологический эффект, непредсказуемый средствами экономической науки. Они могли разжечь то, что уже и так перегрелось. Более того, отдача профицита бюджета на 1988–1989 гг. была почти 14 млрд. Поэтому я считаю, за одним важным исключением, бюджет Найджела на 1988 г. был успехом. Снижение базовой ставки подоходного налога до 25 пенсов и верхней ставки до 40 процентов придало стимул тем талантливым, мобильным людям, которые так важны для экономического успеха.

Техническим вопросом, который имел такие важные практические последствия, было изменение системы поблажек в ипотеке, согласно которой ограничение в 30 000 фунтов применялось теперь не к каждому отдельному человеку, приобретавшему недвижимость, а к самому дому. Это ликвидировало дискриминацию в пользу неженатых, сожительствующих пар. Это придало колоссальный импульс рынку жилья, поскольку люди стали брать ипотеку до того, как исчезнет лазейка, и это произошло в самый неподходящий момент, поскольку рынок жилья уже начинал перегреваться.

К 1989 г. обычная и на первый взгляд безграничная уверенность Найджела в наших экономических перспективах пошатнулась. Денежно-кредитная политика была перегружена попытками сократить инфляцию. Было ясно, что профицит бюджета был свидетельством не только финансовой твердости, но и панической скорости экономического роста с увеличением налоговых поступлений. Мне удалось убедить Найджела видеть вещи в том же свете, что и я. Я настаивала на том, чтобы он пересмотрел свое письмо к кабинету, был менее самодовольным, отказался от идеи дальнейшего сокращения подоходного налога еще на 1 пенни (я сказала ему, что это будет выглядеть психологически неправильно), забыл о его предложении ликвидировать налог на базовую пенсию и вместо этого ликвидировал правило о прибыли. Я также сказала, что не должно быть ослабления кредитно-денежной политики. Он согласился со всем этим, далее он использовал часть имевшихся государственных доходов, чтобы внести разумные изменения в структуру национальных страховых взносов для работающих.

Но Найджел решил не повышать акцизные пошлины вместе с инфляцией, создав тем самым искусственный спад цифры инфляции, что позволило ему предсказать рост инфляции на 8 процентов, прежде чем она упадет до 5,5 % во второй половине года и, возможно, до 4,5 % во второй четверти 1990 года. Однако ко второй половине 1990 года эта цифра достигла не 4,5 процента, а приближалась к 10 процентам. Градус инфляции, который внесла в систему погоня за дойчмаркой, был больше, чем когда-либо, что осознавали все, включая Найджела. Но к 1990 году Мистер 10 процентов покинул свой пост, и всем оставшимся пришлось иметь дело с последствиями.