Великая Кавказская Стена. Прорыв 2018

В общем, Феликс сразу понял, что заигрывать она умеет и делает это весьма искусно. Но Лёху так просто провести было нельзя. Он был стреляным воробьём и знатоком по женской части.

— Всё, вспомнил! Ёх… — хлопнул он в ладоши, и морда его засияла, как начищенный пятак. — Фотосессия в Сокольниках!

И Феликс понял, что, кроме их газеты, Лёха подрабатывает в столичных журналах. Это была тайна Полишинеля, о которой Лёха ничего не рассказывал, потому что стоял на позиции: «Немного хитрости никогда не помешает». Впрочем, он был свободным художником, и подобные фотосессии были его личным делом. А ещё у него была очень хорошая черта характера — на него всегда и во всем можно было положиться, в этом плане он был надёжным, как «Опель» Феликса. Стоит ли упоминать, что родом Лёха Котов был из Санкт-Петербурга, но с тех пор, как перебрался в столицу, хотя и не находил, что она лучше его родного города, и, кажется даже, тосковал по нему, но это никоим образом не отражалось на их дружбе. Впрочем, адаптировался он так же быстро, как Феликс, например, успевал вымыть руки перед обедом. В этом отношении он был человеком мира.

— Слушай! — заорал он, переключая своё внимание на Феликса. — Ёх… Что там Рыба твердил о «стене»? Я ничего не понял!

Феликс так на него глянул, что Лёха понял, что обмишурился, смешно прикрыл рот ладонью и произнёс:

— Всё… понял… о работе ни слова. Брат, прости, свалял дуру. Но всё равно, — он с обожанием взглянул на Гринёву, — она узнает! Правда ведь? — Он заглянул ещё дальше, туда, где мягкая ложбинка терялась под верхней пуговицей блузки.

— Правда, — ответила Лора, ничуть не стесняясь. — Я уже знаю.

— Вот как?! — вопросительно посмотрел Лёха на Феликса, словно поймал его на воровстве.

— Дама нас покидает, — безапелляционно произнёс Феликс, останавливаясь возле метро.

— Хм!.. — Лора Гринёва бросила на него взгляд победительницы и выпорхнула наружу, оставив на память слабый запах тонких духов.

«Цок-цок-цок» — она удалилась подобно королеве, не оглянувшись ни разу, — лёгкая, воздушная, божественная и бесподобная. И ноги обалденно, и попочка при том при всём в одном едином и неповторимом порыве мелькнули в толпе и пропали. Надеюсь, я её больше не увижу, с неприязнью подумал Феликс и, как всегда, ошибся. Лёха, высунувшись в окно и чуть не сломав шею, проводил взглядом Гринёву:

— Кто она?.. Кто?! Ну ты, брат, даёшь!.. — уставился он на Феликса.

— Фея, — с облегчением вздохнул Феликс, грызя костяшку пальца, — коварная и соблазнительная…

— Ёх… Везёт же идиотам! — в который раз высказался Лёха, с завистью нахохлившись на заднем сиденье среди своего барахла. — А мне такая ни разу не попадалась.

— Сплюнь, — посоветовал Феликс.

— А что, надо? — оживился Лёха.

— Надо, надо, — многозначительно признался Феликс.

Лёха Котов опустил стекло и харкнул так, что от его плевка «БМВ» в соседнем ряду возмущённо просигналил три раза.

— Ты что, дурак? — спросил Феликс.

— А то! — гордо ответил Лёха и опустил стекло. — Ёх…

Феликс водрузил на крышу «маячок», и они понеслись в Домодедово, потому что уже опаздывали.

Глава 3 БОЙ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ

Эфир потихоньку замолкал. Теперь связь казалась далёкой-далёкой. Герман Орлов и на этот счёт прошёлся с вполне серьёзным лицом:

— Как в Брестской крепости…

— Да ладно… — не поверил Лёва Аргаткин и внимательно посмотрел на него, чтобы проверить, шутит или нет, потому что от таких шуток охватывала дрожь.

— Я тебе серьёзно говорю, — заверил его Герман Орлов. — Началась большая Кавказская война.

Но ему никто не поверил. Все знали, что Герман Орлов большой фантазёр. А Олег Вепрев осуждающе заметил:

— Хватит разводить панику!

На всякий случай Севостьянихин приказал убрать лишних людей с крыши. Оставил на верхних этажах лишь двух снайперов да двух пулемётчиков, которые держали фланги.

Игорь спустился в подвал и обнаружил там командиров «диких гусей» в полном составе. Они играли в карты и пили. По их лицам было видно, что они страшно недовольны жизнью и заливают её коньяком, чтобы она не дала ещё одну трещину.

— Капитан, передай майору, что мы после обстрела уйдём! — заявил полковник Примогенов.

Был он лыс, толст и здоров, как буйвол. Под майкой бугрились жирные мышцы. Ощущение было такое, что человек сам себя загнал в ловушку и потерял совесть. Если попрёт, подумал Игорь, не остановишь, лёгок я стал, не справлюсь.

— Всенепременно! — фальцетом выкрикнул майор Доценко из Москвы.