Великая ложь XX века

«Благодаря архивам Третьего рейха, заявлениям и отчетам нацистских вождей можно детально восстановить возникновение и развитие планов завоевания, вторжений и весь спектр мероприятий, с помощью которых нацисты думали переделать мир на свой лад. Лишь истребление евреев остается во мраке, в том, что касается плана в целом, так и многих его деталей. Посредством умозаключений, психологических выкладок, информации из третьих и четвертых рук мы, конечно, можем реконструировать приблизительно развитие этого плана. Многие подробности однако навсегда останутся для нас неизвестными. В живых уже нет трех-четырех главных исполнителей плана полного истребления. Не осталось ни одного документа, и, возможно, их вообще не было».

Как можно истребить миллионы евреев, не планируя столь масштабную операцию и не зафиксировав план в письменном виде? Для чего вообще все это нужно было прятать?

Лишь один ответ выглядит правдоподобным: нацисты хотели скрыть геноцид от мировой общественности и приказы об уничтожении отдавали только устно и по телефону или «кивком», как считает Кристофер Браунинг, американский исследователь холокоста [17]. Письменные же документы, если они имелись, вовремя ликвидировались. Стремлением скрыть геноцид — говорят историки, объясняется и тот факт, что нет массовых захоронений жертв холокоста. Трупы сжигали, а пепел рассеивали.

В этом случае напрашивается один мысленный эксперимент. Предположим, правительство Швейцарии по каким-то соображениям решило уничтожить проживающие в стране 1,4 миллиона иностранцев. Для выполнения плана оно отдает приказы только устно, по телефону или кивком и трупы требует немедленно сжигать. Разве подобное убийство не открылось бы? Разве никто бы не заметил, что в Швейцарии больше нет ни одного иностранца?

Не достаточно ли этого примера? Проиграй или победи Германия в войне, уничтожение евреев все равно обнаружилось бы. Так зачем было вообще заниматься этой смешной возней по сокрытию?

Невероятно, но факт; целый ряд нацистских бонз, оказавшихся после окончания войны в плену у союзников, всячески клялись, будто ничего не знали о планомерном истреблении евреев. Если Шпеер, когда ему представили показания Рудольфа Гёсса, коменданта Освенцима, и другие доказательства, проявил благоразумие и признал соучастие в геноциде, поскольку он не знал о судьбе этапированных евреев, то Геринг до самого своего самоубийства в нюрнбергской тюрьме продолжал утверждать, что весь этот ужас выдуман или невероятно преувеличен [18]. В связи с этим нельзя исключить, что и Гиммлер, организация которого несла ответственность за выполнение «окончательного решения», отрицал бы, что знал о геноциде, если бы его допросили (он умер при невыясненных обстоятельствах сразу после окончания войны). Не так ли бы поступил бы и фюрер?

Ситуация выглядит абсурдной: ужасная правда открылась, а немцы клянутся — то ли по упрямству, то ли от отчаяния, — будто ничего не знали, а поэтому можно ли им вообще верить? Тогда, возможно, ничего не знал и главный нацист, единственный, не могущий отговориться, будто во всем виновны его подчиненные? Ну уж это сюжет для сюрреалистической комедии, причем не одной!

Однако пока нет ответа на вопрос: как можно было истребить столько миллионов без письменных инструкций по масштабному убийству? Можно только в недоумении пожать плечами и сказать: раз холокост имел место, то, вероятно, не нужны были ни планы, ни приказы на бумаге и всю документацию можно было полностью уничтожить. Но сомнения тем не менее остаются.

Они усилятся, если вспомнить, что относительно геноцида нет ни только ни одного официального, но даже неофициального документа. И хотя в письмах, как жертв, так и исполнителей, сообщается об убийствах евреев и других людей, не найдено ни одного письма или дневниковой записи, где была бы описана газовая камера, во всяком случае, газовая камера по уничтожению людей. Когда врач-эсэсовец проф. д-р Иоганн Пауль Кремер, служивший в Освенциме в августе-ноябре 1942 года, записывал в дневнике: «Днем был при обработке блока циклоном Б», то за этой фразой следуют слова «от вшей». Профессор имел в виду уничтожение вшей в дезинфекционной камере [19].